- Нянюшка, ну что ты разбушевалась? Разве не видишь, жива я и здорова! – девушка заискивающе заглянула в глаза старухи. - А кабы бы ты не пугала, так глядишь, и под кулак не попала, - воскликнула она и осеклась, понимая, что с дуру сама себя выдала.
- Ох, непутёвая девка! Ох, непутёвая! – Агафья сердито затрясла головой. - Сколько можно с тобой цацкаться? Вот приедет крёстный, всё ему расскажу! Пусть сам с тобой разбирается. Либо замуж выдаёт, либо в монастырь отправляет!
- Агафьюшка, драгоценная моя, ну не ругайся, - заюлила лисой Аксинья. - Я сама такого страха натерпелась! – девушка, как смогла, округлила глаза, но подбитый, однако, никак не слушался, оставаясь заплывшей щёлочкой. - Ей богу, больше из дому ни ногой! - заверила она, истово перекрестившись.
Тем временем Марфа успела вернуться со снадобьем, и, продолжая браниться, нянька сама принялась лечить неразумную подопечную.
- Давай, рассказывай, что с тобой приключилось? - приложив бодягу, приказала Агафья.
Понимая, что выкрутиться уже не получится, Аксинья выложила всё начистоту. Слушая рассказ, нянька, осуждающе качая головой, причитала:
– Ох, дурная девка. Ох, дурная! И что ж за охальник такой на тебя руку посмел поднять? – вдруг сердито нахмурив брови, спросила она.
- Не знаю, - девушка пожала плечами. – Не из наших. Чужой. Потому то я и испугалась...
Тут со двора донёсся шум, и женщины бросились к окошку:
- Приехал благодетель наш! – всплеснув руками, обрадовалась Агафья, но, взглянув на синяк боярышни, обречённо вздохнула. – Всё равно видать. Да разве такой скроешь? Как перед Михаилом Ивановичем ответ держать будем? – старуха горестно сморщилась.
- Так я белилами сейчас замажу, - заверила Марфа.
- Ох, заметит… – засомневалась нянька.
- Давай скажу, будто с качелей неудачно спрыгнула, - предложила Аксинья.
- Ой, всё равно моя вина, - Агафья сокрушённо вздохнула. - Как ни крути. Я не доглядела… - пробормотала она и, кряхтя, направилась к выходу. – Жди здесь. Как позовут, выйдешь. – приказала нянька и, вновь взглянув на подопечную, покачала головой. – О-о-ох!
Двор заполнился важными всадниками. Высыпав навстречу гостям, челядь, с любопытством вытягивая шеи, пялилась на свиту воеводы. Михаил Иванович несмотря на зрелый возраст легко спрыгнул с коня и, придерживая богато украшенную рукоять сабли, направился к крыльцу. Оглядев взволнованного тиуна и подоспевшую няньку, князь спросил: