- Ступай, пусть няньки тебе раны снадобьем обмажут, – отмякнув, проговорила Мария, и мальчишка, уловив в голосе женщины слабину, понял, что он прощён, и повеселел.
- Я мигом! А ты, дядька, без меня ничего не рассказывай! – предупредил Алёшка и скрылся с глаз.
Совсем скоро, расположившись за столом, сестра с братом вели неторопливую беседу.
Дмитрий и Мария Хворостинины, принадлежали к одной из младших ветвей ярославских князей, восходящих в XIX колену от Рюрика, по отцовской линии, а по материнской – от ростовских князей. Их предки владели незначительным ухорским уделом, а потому, следуя давно сложившейся местнической иерархии, Дмитрию на государевой службе доставались довольно скромные должности, что то, что он к двадцати двум годам умудрился получить под начало недавно построенную крепость, говорило о многом.
Молодой воевода не шутил, когда предложил забрать племянника на воспитание.
- Ну, сама подумай, без отцовской руки парень совсем разболтался, - убеждал он сестру. – Я же как лучше хочу.
Немного подумав, Мария согласилась с доводами брата.
Услышав о решении матери, Алёшка парил на седьмом небе от счастья, и даже ссадины на спине не мешали ему придаваться мечтам о героических подвигах.
Сборы отрока длились недолго. Дмитрию Ивановичу не с руки было задерживаться в гостях, и спустя три дня вся округа высыпала провожать новоявленного царского ратника.
Осознавая всю важность момента, Алёшка старался шагать по двору, как можно степеннее, усердно строя серьёзное лицо. К сожалению мальчишки, за столь короткий срок кованных доспехов для него сыскать не смогли, и ему пришлось довольствоваться простым тегиляем. Но Алёшка всё равно гордился своим боевым видом: на его поясе висела отцовская сабля, а матушка отдала сыну лучшего коня. И теперь небрежно придерживая рукоять настоящего оружия, мальчишка ловил на себе завистливые взгляды рассевшихся на заборе сорванцов-товарищей.
По обычаю, низко поклонившись матери, Алёшка почтительно склонил голову, мысленно раздуваясь от гордости. Никто не смог бы в этом благоразумном парне разглядеть бесшабашного шалопая. Гудящая толпа затихла, и задние ряды вытянули шеи.
- Благослови, матушка, – попросил парнишка. Мария троекратно перекрестила сына, и он, развернувшись к толпе, низко поклонился и звонко крикнул. – Простите меня люди добрые, если обидел чем, не поминайте лихом! Обещаю не посрамить род свой и служить Руси-Матушке верой и правдой!