Матушка открыла рот для вопроса, но, поймав многозначительный
взгляд Рьена, промолчала.
– Этим же летом, то есть пару лун назад, наш колдун взял
молодого помощника на обучение сыскному делу да чтоб заместо себя
потом оставить. Сам-то он ничего не видел, да и мы не находили.
Причины – когда явное обморожение, когда от явной старости, а
мальчишки где-то вино раздобыли палёного, простите, качества. И
люди все разные – и просто одинокие, и бродяги, и юные дурашки, и
мужчины, и женщины, и старики, и дети. Вроде бы ничего общего...
пока наш молодой рвение не проявил.
Матушка Шанэ навострила уши.
– Тела мы в «ледяной» мертвецкой храним одну луну, – мастер Тьёш
по-прежнему говорил ровно и сидел с прямой спиной, как перед
начальством. – После либо семье отдаём, если опознаны, либо прах по
родной умершему реке пускаем, если он в храме зарегистрирован, либо
по Кипучей – служители храмов говорят, что ей бродяги принадлежат
как вечные странники. Но колдун, конечно, с тел слепки снимает и
хранит их в склянках, чтоб можно было вернуться к делу.
Рьен выразительно поднял указательный палец: внимание, мол.
– Мальчишки мёртвые молодому нашему не достались. Но досталась
одна лёгкого, простите, поведения девица, которую нашли в конце
лета – прямо на главной набережной реки Тягучей. Долго он вокруг
неё вертелся – никаких причин смерти, даже из-за вина. Просто
уснула и не проснулась отчего-то. А молодой – он же молодой, ему же
надо доказать, что он не недоучка, – и приезжий сыскник впервые
позволил себе эмоцию – улыбнулся в густые усы, но сразу же
посуровел: – Он-то и нашёл странную метку – мелкую, на левой ступне
у пальцев. С виду – синяк синяком, но в форме знака. Молнии. От
него все отмахнулись, а в первый день осени – новый труп.
Парнишка-посыльный, сирота. Тоже без каких-либо причин помирать. И
тоже с синяком на ступне.
Мастер Тьёш перевёл дух и глотнул чаю, чтобы промочить горло.
Матушка воспользовалась паузой и тихо спросила:
– А знаки одни и те же или разные?
У Рьена загорелись глаза, но он смолчал, хотя засыпать матушку
вопросами хотелось до невозможности.
– Разные, – приезжий сыскник вытащил из внутреннего кармана
расстёгнутого плаща пачку сложенных листов. – Молодой наш, уловив в
этих смертях некий смысл – первые и последние дни сезонов, синяки
эти, ненужность обществу большинства жертв, – изучил все слепки и у
всех нашёл синяки-знаки.