– А я, простите, сам...
– А я смену ращу, – ухмыльнулся Рьен.
– Парень ненавидит кровь и трупы, но хочет работать только у нас, а
я ненавижу отчёты и прочие бумаги, зато люблю полевую работу. Тьёш,
присаживайся. Сьят, отвлекись, послушай и черновик набросай. Мьёл,
показывай.
Рыжий немедленно отодвинул
недописанное и вытащил из ящика начальственного стола пачку бумаг,
новое перо и склянку с колдовством. Деловито проткнул тонкую стенку
склянки пером, и оттуда на чистую бумагу выплеснулось
чернильно-чёрное облако. Сьят бросил склянку в мусорное ведро и
вопросительно посмотрел на начальника. Даже строго – давайте, мол,
время дорого, дел по горло. И, пока Мьёл расставлял на широком
подоконнике свои склянки, Рьен быстро ввёл обоих своих помощников в
курс дела.
– Никому не показывать и не
рассказывать, – добавил он сурово, обращаясь к Сьяту. – Когда
закончишь, папку сдашь в секретный отдел архива с пометкой
«Получать только с личного письменного разрешения главы отдела». И
свою фантазию тоже попридержи. В народ это дело уйти не должно. Ни
в каком виде.
Рыжий помощник понятливо кивнул.
Помимо высокохудожественных отчётов он увлекался и рассказами,
сюжеты для которых не мудрствуя лукаво брал прямо из закрытых дел,
переделывая лишь имена. А после отправлял в «Вести Семиречья», где
печатался под псевдонимом. Рьену как-то попался на глаза один из
рассказов, но ругать своих он не любил. Поэтому, взяв газету,
подошёл к Сьяту и тихо спросил:
– А если это сейчас читает та семья,
которая до сих пор не оправилась от трагедии? Не можешь придумать
сюжет сам, бери старые дела – пяти-десятилетней давности. Но не
свежие. И добавляй больше деталей от себя. Понял?
Рыжий ужасно смутился и мгновенно
внял. И с тех пор следовал начальственному совету во всём.
Мьёл стукнул по подоконнику,
привлекая внимание.
– Двести Пятый остров, – провозгласил
он и разбил склянку.
Над столом сгустилось чёрное облако,
из которого постепенно выступили детали – заброшенный дом с
заколоченными окнами, неухоженные колючие кусты вокруг, низкие
ветви деревьев над остатками крыши, клочья обычного тумана повсюду.
Никаких следов деятельности «видящие» артефакты не отмечали.
– Дальше, – кивнул Рьен.
Колдун помахал рукой, и картинка
развеялась, как дым на ветру.
– Восемьдесят Шестой, – Мьёл разбил
следующую склянку.