— Может, они спать ушли? — пожал плечами Мамонов. — Поздравили
друг друга с новой сменой, тортика поели и баиньки.
— Нет, не может быть! — уверенно заявил Марчуков. — Я их штучки
знаю! Сказали старшухе, что спать пошли, а сами где-то тайно
собрались!
— Наверное где-то там, где остальные взрослые живут, — Мамонов
кивнул в сторону жилых домиков.
— Не, если они там будут шуметь, то их Марина Климовна накроет,
— Марчуков помотал головой. — Или Надежда Юрьевна.
— Так она еще из города не вернулась, — сказал Мамонов.
— Ну там все равно соседи, — Марчуков почесал в затылке. — Они
засели в каком-то отряде, это точно! Какой у нас самый дальний?
— Четвертый, — Мамонов пожал плечами. — Ну и наш бывший еще.
— Во, спорим, что они в нашем? — Марчуков сорвался с места и
поскакал по самой привычной дорожке.
— Ты же собрался тайно наблюдать, а топаешь, как слон, — заржал
я.
— А, точно! — он замер, согнулся крючком и пошел дальше
карикатурным шагом настоящего шпиона. Кривлялся, понятное дело.
Все-таки, последний вечер свободы. Уже завтра в это время нам будет
положено лежать в своих кроватях и хотя бы делать вид, что
спим.
Не угадали. Ни с бывшим нашим, ни с четвертым. Вожатые нашлись в
бывшем седьмом отряде. И мы бы даже могли их не заметить, но когда
мы понуро плелись мимо, уже почти признав, что приключение не
получилось, с окна палаты седьмого корпуса упало закрывающее свет
одеяло, и кто-то из парней взялся торопливо прилаживать его
обратно.
— Давайте смотреть по очереди, — шепотом предложил Марчуков,
когда мы подкрались к окну и устроились под ним на корточках. — Чур
я первый!
Он полез на приступочку, а мы с Мамоновым остались сидеть на
корточках. Слышно все и отсюда было хорошо — стены тонкие, форточка
открыта, а одеяло — крайне сомнительная звукоизоляция.
— Кружки подставляй!
— А если Климовна зайдет?
— Скажем, что чай пьем! Вот смотри на цвет? Кто скажет, что это
не чай, пусть первым бросит в меня подушкой! Эй-эй, я ценный
ресурс, у меня бутылка!
— Трепло...
— Еленочка, а тебе лучше не пить, у тебя тяжелый день
завтра.
— Ой, не напоминай... А может можно этого лося куда-нибудь в
другое место деть?
— Не лося, а Сохатого, понимать надо. Да ты не боись, он только
с виду страшный. Ты его колбасой дрессируй.
— Ой, опять ты шутишь... Слушайте, ну нечестно же присылать
взрослого в детский лагерь, а? А он и правда хулиган?