Это у высоколобых профессоровmagnum
opus занимает десятилетия – ему хватило и пары лет. И не важно, что
его труд не возьмет Болонский университет, его труд нужнее и важнее
любого трактата по философии. Оторвавшись от своих размышлений:
«расслабился ты, братец», он убрал в папку бумаги, с которыми
недавно работал. Приулегшись на скамью, мужчина прикрыл глаза.
А
может, действительно написать что-то философское? Ведь
дваmagnum opus всяко лучше одного? Или к черту, и все же
ферма? Не замечая, как время продолжало свое течение, мужчина
постепенно уснул.
***
-
Встать, - крикнул на повалившегося на пол мужчину воевода, - ты
хоть понимаешь, щенок, какие слова ты произнес?
-
Как есть понимаю, князь, - лепетал валявшийся в ногах, - как есть
все расскажу, хоть на дыбу тащите, все бумаги есть, все послухи
есть, князь.
-
Бумаги? А ну, Фимка, подними его на ноги.
Дюжий детина, стоявший у входа в резиденцию,
одним движением вернул просителя в вертикальное
положение.
-
Что за бумаги у тебя? Сказывай, тебе минуту даю – дальше на дыбу
пойдешь, мне не досуг. Владимир, только для тебя слушаю его, а не
сразу на съезжую – сказал Волконский, обращаясь уже к своему
сотнику.
-
Воевода, я Сережка Никифоров, холоп царский, бью тебе
челом…
-
Нормально говори, коль в ночи пришел, - грубо прервал его воевода,
- что царю до твоего «слова и дела»?
-
Воевода, вину ведаю за сотником твоим, Владимиром Жигимонтовичем,
что с ляхами, братьями своими, он за спиной твоей водился, да
письма им слал. А как прознал, что отец мой из полона ляхского
вертался, так и пришиб его в Поганом лесу, да грамоту его себе
забрал. Мой холоп, Данилка, эту грамоту у него забрал, да мне
передал, свой долг священный по ряду исполняя, - с этими словами
Сергей протянул воеводе раскрытую грамоту, - послухами моими будут
Микитка Никольский, да Яшка Ярыжник, они те видели, как злодей
бахвалился перед щенком своим, да с ляхами в ночи
гутарил.
Взяв грамоту, Волконский пару минут водил
глазами по тексту, а после приказал детине:
-
Фимка, бери ляха, да в подклет его. Дюже думать надобно, как
поступать с ним. Владимир, коль не отбрехаешься от этого, то не
видать тебе живота, а яко и Ляхостана своего, - и уже выходя из
сеней кинул через плечо, - а я ведь тебе, сучий сын, поместье в
разряд отписал, думал, как за службы награждать. А ты…