Наше подворье находилось в посаде, то есть в
части города за крепостной стеной. Кстати о крепости – она была и
выглядела значительно. До моего времени можайский кремль не
сохранился, так что я удовлетворял свое любопытство, наблюдая за
крепостью с небольшой горы строительных материалов. Крепость
выглядела грозно, но в нескольких местах были видны новые заплатки
на стенах. Кстати, именно по ним я и определил, что Смутное время
уже завершилось. Рабочие ползали по крепостным стенам, то тут, то
там подправляя их.
Так, сидя на своем месте, я услышал шум около
въездных ворот. Старый дядька Антипий, спешно снимал держащую их
перекладину и во двор въехали двое всадников. Один был одет в яркий
зеленых костюм с поблескивающим поясом, на котором висела сабля.
Второй же чуть менее броско, зато с копьем и луком, висевшим за
спиной. На встречу всадникам из дома вышла матушка. Издали не было
видно ее лица, но кажется, что она была рада.
-
Дмитрий, иди сюда! – крикнула она, увидев меня, - Отец
приехал!
С
приездом отца размеренная жизнь изменилась. Владимир Жигимонтович,
как звали его слуги, круто взялся за мое воспитание. Подумав, что
моя болезнь была следствием излишней лени, он принялся взращивать
во мне юного спартанца – хорошо, что поймать лису батюшке в голову
не пришло. Мой день начинался с закаливания (где он брал летом
холодную воду осталось для меня загадкой), после чего был скромный
завтрак. Еда была относительно простой, но сытной. Далее днем я был
предоставлен сам себе, потому что отец куда-то уезжал. Как я понял,
договаривался со строителями о новых заказах, а пару раз ездил в
наше поместье. Для меня изначально это было шоком. Из истории я
помнил, что поместные дворяне, к коим по всей видимости
причислялись и мы, должны были жить в своих поместьях, обрабатывать
землю, а по призыву собираться и служить государю. На мой робкий
вопрос матери, почему мы не следуем этому обычаю, она
отвечала:
-
Батюшка твой из похода вернувшись, привез много трофеев, на них и
строимся, и снедаем. А что в поместье, так тати лесные не извелись
исчо.
По
вечерам же, приглашенный из местного монастыря монах садился учить
меня грамоте. Не то чтобы я не умел этого в своей жизни – но
местные правила орфографии повергали меня в ужас. Благо, по
малолетству занятия шли недолго и не слишком усердно, но я с ужасом
думал, что будет когда я повзрослею. Впрочем, я наконец понял
причину низкого уровня грамотности в допетровской Руси. Учится по
священным книгам не проблема, но когда буквы совпадают с цифрами,
задача становится нетривиальной.