– Туда, Симонов! Вот именно, что туда! Думаешь, нынче не так все
строго? Да щас! Не афишируется особо. А так-то не далеко ушли.
Говорить разрешили, свободу мысли и гражданской позиции
провозгласили, но в строго обозначенных рамках. Понятно, не 1938
год на дворе, сам догадываешься, о чем я. Однако, если заберут,
там, на месте, уже ничего не докажешь. Тем более, сам знаешь,
ситуация на политической мировой арене, ой какая напряжённая. Врага
и в столбе увидеть могут. Просто потому, что этот столб не там
стоит. Тем более, как КГБ приказал долго жить, и вернули народный
комиссариат, они удила-то натянули слегка.
Я слушал Матвеева и поражался тому, насколько Николаю Петровичу
на пользу оказалась работа участковым. Ты посмотри, знает слова
"политическая арена", "афишируется". Вообще, в принципе, вникает в
такие вещи. Помнится, на должности начальника отдела его
интересовали только показатели и довольное руководство, стоящее над
ним. Ну, ещё личное благосостояние. Не хуже и не больше, чем
остальных, однако, стремление к хорошей жизни несомненно было.
Теперь же, передо мной мент. Именно мент. Сильно звёзд не
хватающий, но к своей работе относящийся добросовестно. Вон,
воспитательные беседы приводит, о подопечных волнуется. Выходит,
правильно буддисты говорят, самый страшный грех - быть не на своем
месте. Вот сейчас Матвеев на своем месте, это точно.
– Иван, я к тебе хорошо отношусь. Не смотря ни на что. Отец твой
нормальным человеком был, рабочим, честным. Если бы не сам знаешь
какой факт из прошлого вашей семьи, может и в институт взяли бы.
Бо́льшего мог бы добиться. Но тут уж, как сложилось. Тем не менее,
не позорь его память. Завязывай по острию ходить.
– Да понял я. Можно вопрос? Точнее несколько.
– Валяй. – Матвеев поправил фуражку двумя пальцами за козырек,
слегка сдвинув ее на затылок, жарковато на улице, это факт, и
уставился на меня внимательным отеческим взглядом. Да как
непривычно! Лицо одно и то же, а человек - другой.
– Про деда. Нормально? Ничего, если поговорим? – Решил зайти
издалека. Прощупать почву.
– Эх… – Матвеев оглянулся, потом посмотрел вперёд, через мое
плечо, проверяя, нет ли прохожих или случайных свидетелей, которые
могли бы нас услышать. – Ну… давай. Тема не особо подходящая.
– Понимаю. Просто скажите, могу ли я где-то получить информацию
по его делу? Возможно ли это вообще? Хоть какую-то информацию. Все,
что реально узнать. Имею ввиду, не ту, которая обозначена
официально, а что-то более правдивое. – Я понимал, реакция майора
может быть резко негативной, но с другой стороны, особо ничего не
теряю. Тут - моя жизнь. Соответственно, и руки развязаны больше.
Это не при каждом слове на деда оглядываться.