— Не думаю, — Ольга помотала головой. — Это мама… Она сочиняла.
Не думаю, что её мысли были о тебе. Она уже почувствовала, что отец
меняется… Но считаю, стих обо всех. Ведь каждый в жизни испытывал
одиночество, сильное, словно он вообще один-одинешенек в этом мире.
Вот и ко мне подходит когда… Да и к тебе тоже.
Если не замечать необычных наростов на голове, то Яр — вполне
симпатичный юноша с голубыми глазами, бледной кожей и каким-то
напряжённым лицом-маской, на котором отпечатались отчаяние и
усталость, недоверие к людям. А глаза… в глазах тоска по чужому
участию, доброте и пониманию, которых ожидал от людей, но ожидания
не оправдывались.
Взгляды соприкоснулись, каждый увидел знакомое, родное, то, что
понятно, то, что случилось с обоими… Яр потянулся к Ольге, её рука
непроизвольно переместилась на плечо юноши, дотронулась до шеи,
одним касанием потянула за собой… Зрачки расширились, губы
полуоткрылись в предчувствии, в предвкушении зарождающейся
искры…
Но она так и не зажглась. Потерялась, спуталась, испугалась
сотен голосов шествующих мимо людей, возвращающихся из церкви.
Многие гневно кричали обидные слова, обвиняя Яра, некоторые стучали
по решётке, чем попало, другие плевались. Жора пытался отогнать
толпу, но продержался недолго: его опрокинули, несколько раз пнули,
автомат отлетел куда-то в гущу ног, а сам он, прикрыв голову, еле
успел отползти к стене. Яр вновь уткнулся в одеяло, а Ольга
возвратилась на своё место, закуталась в плащ и постаралась зажать
уши. Она не понимала, что сейчас произошло, поэтому ей стало так
страшно. Потом вернулась ощущениями к парню.
Яр и она. Немыслимо. Пытаясь понять себя и вполне ясную тягу к
Игорю, а с другой стороны — необычное и новое влечение к Яру, Оля
перебирала образы и ощущения по отношению к ним обоим. Мысли, одна
необычней другой, гудели в голове, будто маленький рассерженный
улей: разлетаясь, сближаясь, но не принося в душу покой. Часто
возникал перед глазами образ мужчины, яркий и живой, затем юноши,
столь же реальный. Но сейчас она не понимала, что с ней происходит.
Она только запуталась ещё больше, и мелкая дрожь начала трясти её.
Образ отца вносил полное смятение в её неокрепшее ещё сознание,
скользил призраком вокруг, не желая окончательно раствориться в
небытие. Не понимая своих чувств, она беззвучно заплакала. Слёзы
тоненькими струйками стекали по лицу и впитывались в тёплый
войлочный плащ Потёмкина.