Только Игорь умел управлять автомобилем. Это как научиться
ходить — запоминается навсегда. Остальные были либо слишком
маленькими, когда пришёл на землю Трындец, либо родились после
Последней битвы, поэтому с опаской вжались в кресла, вцепились в
них от страха и с благоговением смотрели, как Потёмкин уверенно
управляется внутри мощного железного монстра.
Оля, съёжившись в соседнем с водителем кресле, расширившимися
глазами смотрела сквозь лобовое стекло, туда, где свет фар
выхватывал из темноты покинутые строения, причудливыми силуэтами
тут и там возникающие по краям дороги. Девушке было страшно. И
неудивительно: прожив жизнь в деревенском доме, она никогда не была
в городе, не видела других строений, которые теперь таинственными
гигантами мелькали в свете фар. Они мчались во тьму, в
неизвестность. Куда — ведал только Игорь, ну, и немного — Жора,
лишь благодаря детской памяти, знавший то место, в которое теперь,
подскакивая на ямах, гнал автомобиль — невероятная металлическая
повозка, созданная людьми прошлого. Начитанной девушке она казалась
сказочной, почти живой, берущей силу где-то внутри, в странном и
рычащем сердце, которое Игорь называет двигателем. Сколько бы она
ни представляла себе по книжкам это чудо, у Ольги и в мыслях не
было, что они такие… Необычные и грандиозные. И это — творение
человека!
Тёмная лента дороги петляла меж домами, разветвлялась и исчезала
среди строений и травы, местами полностью скрывающей асфальт. И
лишь Игорь чётко представлял, куда и в какой момент нужно
повернуть.
Сзади на пассажирских сиденьях молчаливо застыли Яр с Жорой и
Лидой. Их тоже заворожила магия металлического животного, с
уверенным рычанием пробивающего себе путь сквозь ночь. В кабине
царила тьма, и только таинственные приборы отбрасывали на лица
друзей слабый отсвет.
— Откуда, кстати, соляра у Воеводы? — спросил через плечо
Потёмкин. — Ведь пять, максимум десять лет она может быть
пригодной. Потом расслаивается, выдаёт осадок. На ней невозможно
завести двигатель.
— Это знал только Купец, — тихо сказал Жора. Яр вздрогнул от
этих слов. Воспоминания о событиях за пределами городских стен
заставили помрачнеть юношу. Две смерти тяжкой ношей опустились на
плечи Ярослава, вжимая в кресло, погружая в себя. — Женька Купцов,
что испытания у юношей принимал, пока… В общем, хороший мужик был,
ладный, во многих вещах шарил. Он же и обслуживал эти машины для
Воеводы, он и топливом занимался. Химичил что-то — неведомо
что.