Сердце юноши сжалось в груди, а после быстро-быстро заколотилось
от волнения, когда чуть дальше к северу он увидел луч света,
скользнувший из-за тяжёлых туч, мрачно плывущих над землёй. Так вот
ты какой… Парень никогда не видел светила. Он родился на два года
позже Катастрофы и вырос под серым, озаряемым молниями небом,
ничего, кроме тоски, в души людей не вселяющим. И он никогда не
представлял, какое оно — солнце, хотя неоднократно слышал от
старших о его невероятных возможностях. Оно и греет, и светит, и
ласкает, и сжигает, и даёт жизнь всему сущему… Хотя если подумать,
то и без его присутствия жизнь вокруг всё ещё не исчезла. Но дело
не в этом. А в том, что луч, на мгновение скользнувший из-за туч и
нарядивший в яркие цвета небольшой кусок земли, произвёл на юношу
настолько неизгладимое впечатление, что даже голос старшего
соратника не мог отвлечь Яра от раскрасившегося пейзажа.
— Слышь, парень, ты чего?
Когда тяжёлая ладонь друга мягко легла на плечо, Ярос вдруг
осознал, что схватился за почти тысячелетний камень кромки окна с
такой силой, что подушечки пальцев побелели. Он не мог понять, что
его так взволновало в увиденном. Просто одиночество внезапно
тяжёлым одеялом накрыло юношу. Матери он никогда не знал, отец ушёл
два года назад на охоту, но так и не вернулся, оставив непохожего
на всех Яроса совершенно одного. И, возможно, одиночество не
ощущалось бы так тяжело, если бы не люди, невзлюбившие парня из-за
его внешних особенностей. А исчезновение отца словно развязало им
руки, дав возможность не скрывать своей брезгливости, отвращения, а
иногда и ненависти. И этот единичный лучик был чем-то сродни ему,
изгою, нелюбимому окружающими, и не было возможности избавиться от
этих людей, вырваться из их негатива, опутавшего Яра словно паучьи
сети, и уйти. «Словно луч, скованный тучами».
— Успокойся. Вон, Ивану тоже глянуть хочется.
Ярос отошёл, а Выдрёнков подсадил десятилетнего сына к окну, но,
похоже, чудесное явление сошло на нет, так как Ванька разочарованно
протянул:
— Ну, и где этот ваш знак свыше искать? На грядках нету… —
похоже, он имел в виду картофельные грядки, что начинались сразу же
за крепостной стеной и уже были убраны под зиму.
Палыч тоже выглянул в бойницу и быстро забормотал, успокаивая
мальчишку:
— Прошло… Ну, ничего, какие твои годы? Увидишь ещё. И лучик, и
солнце, и ясную погоду, когда не надо прятаться от дождя или снега.
Ну а теперь шуруй домой, а то мамка твоя отругает меня потом.