— Ну, дядя Коля! — затянул пацан свою излюбленную песню. — Ну,
можно ещё чуть-чуть с вами побыть? Тут так интересно. Да и сказку
обещали. Я потом быстро-быстро до дома добегу. Правда-правда. Ну,
дядь Коль!
— Хорошо! — неохотно сдался сорокалетний мужчина, поправляя свою
тёплую шапку и сдвигая на лоб пацанёнка такую же. — Только чтобы,
как стемнеет, прямо бегом-бегом!
— Да, дядь Коль! — запрыгал Ванька на месте.
— Тогда двигайся ближе к костру, начну рассказ, а то до темноты
времени в обрез.
Ванька схватил у стены мешок, набитый соломой, и подтянул его
ближе к чугунному широкому тазу, в котором, потрескивая, горел
небольшой костерок, затем радостно уставился на Николая Павловича,
который потянулся за вещьмешком.
Ярос, в свою очередь, вновь подошёл к бойнице и принялся
разглядывать окружающий Юрьев серый мир. Картофельные грядки под
самыми стенами, чуть дальше — пустая вырубка на краю леса и холмы,
тут и там поросшие редкими лесками и тянущиеся к горизонту, где они
сливались с таким же серым небом. Кое-где из-за вершин холмов
выглядывали крыши разрушающихся от времени и непогоды деревенек.
Покинутого города с этой стороны не заметно. Смотрящие пугающими
зевами окон кирпичные и бетонные дома можно было заприметить с
других башен Юрьева, но зато в этой — северной — было спокойней. В
поле любую тварь видно издалека, не то что в подступивших очень
близко брошенных домах. Благо старый город отделялся от крепости
высокой насыпью, под которой ещё столетия назад люди прорыли себе
разветвлённую сеть коридоров и кладовых, где сейчас и обитала
бо́льшая часть населения. Стены же высотой около четырёх метров и
возрастом почти восемь веков оберегали выживших от опасных тварей,
иногда совершавших набеги на Юрьев. Внутри города, кроме нескольких
хорошо сохранившихся храмов, обитатели ещё во времена Великой
Смуты, когда также боролись за жизнь и ресурсы с себе подобными,
возвели много различных построек. И теперь около тысячи человек
могли спокойно сосуществовать бок о бок, подсоблять друг другу,
растить детей и обороняться совместными усилиями от тварей и людей,
дерзнувших покуситься на столь лакомый кусочек, как бывший
Михайло-Архангельский мужской монастырь, обнесённый толстыми
стенами и заложенный ещё в Средние века при Юрии Долгоруком.