— С рогами? — не понял Игорь.
— Да вы шапку-тоть откиньте, да и
увидите сразу.
— Оль, сними, пожалуйста, — девушка
послушно сдёрнула вязаную шапочку с Яра. Та за что-то зацепилась,
но всё же, вывернувшись наизнанку, слезла.
Девушка поражённо разглядывала голову.
Вместо волос на ней находились два нароста, словно рога, утопленные
в череп. Это было настолько необычно, что Ольга подалась назад. А
Игорь приблизился, изучая выступы, плавно переходящие в кожу на
голове.
— Ой, чей-тоть я! — встрепенулась Лида.
— Сейчас быстренько водички сообразим, — с этими словами она
упорхнула куда-то по коридору с той же крейсерской скоростью, но
будто разом скинула образ непотопляемого, гордого корабля.
— Значит, после Катастрофы родился, —
заключил Игорь, с любопытством дотрагиваясь до роговых наростов. —
Прям, как у козла… Твёрдые. Любопытно…
Юноша застонал и заёрзал на койке, не
приходя в себя. Сквозь грязь на лице выступили крупные капли пота.
Потёмкин еле слышно матюгнулся, потом зажужжал механическим
фонариком — единственной лампочки было мало на всю камеру, её свет
рассеивался и растворялся в грязных стенах, словно те умели его
поглощать.
Мужчина посветил на лицо юноши. Влага
размыла грязь, которая теперь медленно стекала с бледно-серой кожи
Яра. С уголка губы на койку капала кровь. Медленно, нехотя, словно
не желала покидать тело. Игорь вновь чертыхнулся. Кровь на койке
вела себя странно: вместо того, чтобы загустеть и начать сохнуть,
она будто вскипала, покрываясь мелкими пузырьками, а затем быстро
чернела. Что-то странное происходило внутри молодого человека,
возможно… Если учесть жар, потоотделение, бессознательное состояние
и эту вот лужицу крови с неестественным процессом свёртываемости,
то, вне всякого сомнения, юноша сейчас под влиянием какой-то
неизвестной вирусной инфекции. Она точит его изнутри, пытается
захватить тело, возможно, убить или изменить… Тут уж всё от самого́
вируса зависит. А выздоровление — от человека.
Лекарь порылся в сумке и извлёк
маленький пакетик из-под кофе. Герметичная, покрытая изнутри
фольгой упаковка очень помогала сохранять содержимое в сухости.
Игорь аккуратно вытащил оттуда изогнутую иголку с палец длиной и,
поднеся к глазам, криво усмехнулся.
— Ивановские шершни. Те ещё насекомые:
не знаю, чем они питаются, но яд у них очень необычный… очень.
Эффект, сравнимый с адреналином, гормональное средство, все
жизненные функции стимулирует… Я обнаружил это свойство, когда по
ивановским полям еле тащился, в бреду. После нападения волков был
почти на краю… а это спасло мне жизнь, — с этими словами Потёмкин
воткнул иглу в шею юноши. Всего на пару секунд, но эффект был
действительно поразительным.