Яр с громким хриплым вздохом подскочил
на койке, ошарашенным взглядом водя по сторонам. Потёмкин схватил
его за плечи и попытался уложить обратно.
— Тихо, молодой человек, тихо. Лежи,
лежи. Тебе ещё болезнь побеждать. Силы пригодятся.
И юноша вернулся на койку. Через
несколько минут Лидия Петровна принесла воды, и его сначала отмыли
от грязи, а потом поставили холодный компресс, сбивающий
температуру. Окружили заботой. Он не знал, кто эти люди, но был им
благодарен. Осознав, что оказался без шапки, Яр испугался и
вскочил, чтобы разыскать её, но Потёмкин вновь уложил юношу
обратно, успокоив.
И потянулись дни в компании новых людей:
незнакомых, но постепенно ставших привычными, почти родными. То ли
оттого, что они не обращали внимания на врождённую особенность Яра,
что довольно сильно грело душу юноше, то ли оттого, что они ему
помогали победить болезнь и одиночество. Сама болезнь проходила
тяжело. Дни боли сменялись бессонными ночами, а если и удавалось
заснуть, то юношу терзали жестокие кошмары. Всё же постепенно
болезнь сошла на нет, но Потёмкину почему-то не верилось, что вирус
просто так бесследно исчез в отсутствие должного лечения. Ещё
мужчину терзало смутное подозрение, что этот вирус как-то связан с
тем, превратившим человека в чёрную тварь, которую лекарь убил у
городских стен, но пока он об этом умалчивал. Ни паника, ни страх
сейчас им ни к чему. Да и возможность ошибки слишком высока…
Ольга также чувствовала себя среди новых
знакомых, как дома, словно вернулась в то время, когда мать с
братьями были живы, а окружающая действительность ещё не
превратилась в сплошной кошмар с участием одного-единственного
чудовища. Девушка всё больше проникалась симпатией к Потёмкину,
прислушивалась к его словам и исполняла всё, что он просил, хотя
никаких сложных дел он обычно и не поручал. Немного смущала помощь
в лечении Яра, но тут, скорее на подсознательном уровне, вмешалась
юношеская застенчивость, когда девушка и молодой человек просто
стеснялись друг друга. Но и это можно было растопить со
временем.
С другой стороны, Лидия Петровна и
Джорджик, помогающие в ночные часы узникам, когда остальные жители
Юрьева либо спали, либо дежурили, сблизились настолько, что уже не
ругались друг на друга. Игорь уже знал, что работница кухни недавно
схоронила мужа, но теперь снова хотела привычно ощутить рядом
мужское плечо, и прикосновения дородной женщины к худому
невзрачному охраннику, которого она прежде и не замечала, поскольку
не было случая наведаться к камерам, стали столь откровенными, что
теперь уже всем, кроме них двоих, доставляли некоторый дискомфорт.
Видимо, сыграла роль не только нехватка мужчин в Городе, но и то,
что Жора помогал пленникам, как мог. Лида видела в нём уже не
только жалкого хлюпика, ну а сильная рука русской бабы вылепит со
временем то, что надо именно ей. Благо глаза Жоры сейчас восхищённо
и радостно горели при появлении женщины. Особенно, когда Лидия
начинала при всех вжимать Жору в клетку, вдохновенно и жарко
наговаривая тому какую-нибудь очередную очаровательную, по её
мнению, пошлость не таким уж тихим голосом…