- Я бы, конечно, с радостью... - неуверенно заговорил Виталий. - Но
я, честно говоря, не уверен, что отберусь в гвардейцы.
- Ты же сказал, что хорошо сдал, - сварливо заметил Рихард.
- Сдал-то я хорошо. Вернее, это я думаю, что хорошо. А вот что
подумают господа офицеры, включая шурупа... Откуда мне знать?
- Короче, - перебил его Рихард. - Ты согласен или ты не
согласен?
Виталий прикрыл глаза, секунду подумал, а потом решительно
выдохнул:
- Согласен.
- Пиши! - велел Рихард.
- Что писать?
- Рапорт! На имя ректора Академии.
Виталий покорно вынул и оживил планшет-персоналку, верный и
неразлучный спутник каждого курсанта.
"Начальнику высшей ордена Рубиновой Звезды Академии Космофлота
адмиралу Айзеку Тревису", - проелозил пальцем по экрану Виталий. -
От курсанта..."
- От лейтенанта, - немедленно поправил его Рихард. - Рапорт я
подсуну уже после присяги.
Виталий замялся:
- Как-то это...
- Да не ссы ты! - тихо рявкнул на него Рихард. - Ломаешься, будто
гимназистка!
Фон Платен умел это - тихо рявкнуть. Завидное вообще умение.
"... от лейтенанта Шебалдина", - послушно вывел Виталий на экране
планшета.
И, с новой строки, увеличенным шрифтом:
Р А П О Р Т.
Никаких послаблений ввиду экзаменов и близкого выпуска будущим
лейтенантам не полагалось - как обычно подъем в семь, построение,
физчас (который на первом курсе казался адом, на втором - просто
изнурительным, а теперь воспринимался как нечто само собой
разумеющееся, хотя и слегка утомительное), полчаса на заправку коек
и туалет, и сразу вслед за тем построение на утренний осмотр и
завтрак. Зато после завтрака даже построения не назначили, не
говоря уж об обычном разводе на занятия или хозработы.
Сегодня с девяти утра на всех табло в холле главздания
публиковали результаты последнего экзамена и годовые финальные
суммы каждого курсанта. На личные планшеты эта информация по
традиции передавалась часом позже - говорят, в старые времена,
когда личных планшетов ещё не существовало, результаты
распечатывали на бумаге и вывешивали на стендах в старом здании
училища, которое тогда именовалось лётным. Почему-то дух и в
известной мере букву этого мероприятия решено было сохранить, хотя
Виталий и сомневался, что толчея в холле и вытягивание шей перед
экранами, а особенно - изнурительное ожидание девяти часов, хоть
сколько-нибудь способствуют спокойствию и душевному равновесию
курсантов-дембелей.