– Да-да, сейчас! – Он медленно влил в меня содержимое миски. К
счастью, там была такая нужная мне вода, а не какой-нибудь бульон.
Я с облегчением почувствовал, как живительная влага растекалась по
моему телу. Ещё с пол минуты я прислушивался к своему организму и с
удивлением заметил, что двигаться стало заметно легче.
– Как наши дела? – Задал я интересующий меня больше всего
вопрос.
– В целом – неплохо. – Уклончиво ответил он. – Армия перешла под
командование царя, нас отправили домой. – Я аж приподнялся, силясь
возразить о нарастающей несправедливости. – Не бойся, трофеями нас
не обделили. – Среагировал Максим на мою реакцию. – За нами тащатся
пол дюжины повозок, груженых самым разным железом и пять десятков
лошадей. Самых хороших, я сам выбирал. – Он с некой гордостью
поднял подбородок.
– А ты у нас, значит, потомственный коневод? – Хохотнул я.
Однако стоило мне вспомнить, как чуть было не закончился последний
бой, улыбка буквально сползла с моего лица. – Что по потерям? –
Макс тоже понурил голову и глубоко вздохнул.
– Проще сказать, кто выжил. – Сухо буркнул он. – Иван, Елисей,
Мурат, Бьëрн, Илья, Лаврентий.
– И всё? – Почти шëпотом просипел я. Короткий кивок стал мне
ответом.
– Елисею серьёзно досталось, пришлось оперировать. Ну это,
конечно, громко сказано. В общем… Ногу мы ему не спасли. – В голове
всплыли воспоминания того, как здоровый топорник буквально срубил
его одним ударом по ногам. – Слишком многочисленные повреждения,
риск заражения… Прости.
– Ничего. – Я стиснул зубы. – Ничего, Макс. Ты сделал всё, что
мог. Спасибо тебе. – Я помолчал ещё пол минуты. –Остальные как?
– В основном лëгкие раны и контузии. – Отчитался он.
– Хорошо. В смысле, ничего хорошего, но… Всё равно спасибо. –
Ещё минуту мы помолчали, отдавая честь тем пацанам, ещё совсем юным
ребятам, которых я хоть и знал совсем недавно, но всё никак не мог
принять, что они могут погибнуть. Семь пацанов, от пятнадцати до
семнадцати лет. Конечно, по местным меркам и это призывной возраст,
однако… Для меня, похоже, местные мерки ещё не являются
привычными.
– Слушай, Макс. – Наконец прервал я эту траурную тишину. – Эти
ребята… В общем, они погибали не для того, чтобы мы скорбили,
понимаешь? Ну не для этого они жизни отдавали. Ради нас, ради
родины, но не ради скорби.