– Кстати, скорость наша раза в два выше той, что была, когда мы
шли со всей армией, – Констатировал Макс. – Так что, я думаю, через
неделю уже в Новгороде будем. – Он собирался уходить, но в
последний момент обернулся. – Кстати, а сколько там сейчас
населения? Тысяч пятьдесят?
– Да не, думаю поменьше. – Пожал я плечами.
– Тьфу ты! Чуть больше моего родного пгт получается. – Смешно
проворчал он. – А, чуть не забыл. Люди говорили, что тебе там вроде
даже что-то лично от царя перепало.
– Да ладно? – В который раз встрепенулся я. – Что?
– Да я сам без понятия. – Разочарованно вздохнул Макс. – Что-то
про дарственную говорили, но пока без конкретики.
– Подождём, – Обнадëжил я друга. – тут такие вещи обычно на
бумаге излагают. – Макс кивнул и, улыбнувшись, спрыгнул с кормы
повозки. А дарственная – это хорошо. Я даже прикрыл глаза,
представляя, на что мог расщедриться сам царь. И кстати, почему это
он царь? Разве до Грозного в России были не великие князья? Хотя,
это ведь не тот мир, что я знал... Эх, жаль я его в живую не
увидел! Но, с другой стороны, домой тоже уж очень хочется. Всё,
хватит с меня, навоевался!
Ещё восемь дней я пролежал на одном единственном месте, медленно
и планомерно восстанавливаясь и набираясь сил. В Гатчине мы надолго
не задержались и, забрав с собой плотника Тихона со всем его
небольшим скрабом, вскоре вновь направились на юг. За это время мне
довелось услышать много чего интересного. Разговоры в основном
велись позитивные, а в последние дни я даже невольно стал
слушателем импровизированного концерта, главным лицом которого
стал, разумеется Максим. Навык его обращения с подобием гитары
оставлял желать лучшего, но пару блатных-дворовых песенок,
сыгранных с чуть ли не регулярными ошибками, режущими мой, пусть и
непрофессиональный, но всё же что-то, да стоящий слух, с лихвой
утолили невеликую культурную жажду гвардейцев.
Каждый из ребят посчитал своим долгом как минимум один раз в
день навещать меня, а Ваня с Лаврентием и вовсе делали это на
каждом привале. Конечно, такая забота, безусловно, приятна, но уж
больно утомительна. От части из-за этого я старался как можно
быстрее встать на ноги или хотя бы сесть в седло.
К слову, называть Лаврентия как-то по-другому, то есть не полным
именем, я, хоть убей, не могу. Вот как вспомню его пронзительный и
чуткий взгляд, эту холодность и краткость слов, сухой расчёт,
абсолютно не свойственный его возрасту, так сразу хочется не то что
по полному имени его назвать, а то и вовсе: Лаврентий Павлович. Или
вообще: товарищ Берия. Я, конечно, лично с этим наркомом внутренних
дел не знаком, но начитался в своё время о нём достаточно. Но за
столь острый ум парень был обделëн природой всякого мужественного
телосложения. Нет, конечно, компенсировал силу умом он с лихвой,
однако воин из него получится едва ли.