Я и пискнуть не успела, как
оказалась сидящей на старом кожаном диване. Только начала осматриваться по
сторонам, как Прохор Германович резко опустился на коленки, начиная осматривать
мою лодыжку. Ту самую, что повредила в гей-клубе. Теперь она снова ныла, и я
снова ощущала Его пальцы на Своей коже. Мне совершенно не нравилось, как
волнами окатывал странный розовый дурман, заставляя захлебываться в чем-то
сладко-тягучем.
— Прямо интересно, — продолжая
«медицинскую» проверку, между делом он бросил на меня взгляд исподлобья, хмурый
и недовольный. Даже в полутьме он горел адским пламенем. — Почему бюджетницы? А
не те, кто за деньги учатся?
— Смысл вам выгонять тех, кто
спонсирует вуз? — сложив руки на талии, я попыталась скрыть дрожь в ладонях под
мышками. — А вот бюджетницы на все готовы ради светлого будущего.
— Упустим тот момент, что ты тоже
на бюджете, — прыснул со смеху тот, а я вдруг покрылась румянцем с головы
до пят. Действительно, мне-то как раз и надо стелиться перед ректором, на все
соглашаться. Только вот его просьба о протежировании по учебе в аудитории при
всех почему-то напрочь убила желание угождать мужчине. — Что насчет эскортниц и
старушек?
Против воли я заметила, как нежно
пальцы мужчины изучали мою ногу, шелком скользили по ней, будто поглаживая.
Раз, еще раз… Снова, снова и снова… Он будто пытался найти причину задержать
меня на месте или пользовался сговорчивостью. На самом деле опыт
четко показал: бежать от Прохора Германович бесполезно, пусть хоть какой-то
толк от него будет.
— Эскортницам платят. Они будут
делать то, что вам угодно. Хоть в любви признаваться... Кстати, не думали кому-то
из этой древнейшей профессии предложить подобное? — саркастично подняв бровь, я
увидела, какой странный взгляд на меня бросил Прохор Германович. Словно он
считал именно меня эскортницей. Именно это я ощутила, когда его брови
непонимающего сошлись на переносице. А может… Просто показалось. С чего вдруг
ему так думать? Откашлявшись, я отвернулась к зашторенному окну. — А бабушки
потому, что вы явно как-то очаровали требовательную Виолетту Васильевну, потому
что иначе я вообще не представляю, как она разрешила вам переделать ее кабинет
в… — я обвела рукой склад непонятных мне вещей совершенно разного
назначения, — это!