— Что? — не поняла я, подпирая
подбородок кулаком.
«Лишь бы не уснуть! Лишь бы не
уснуть!» — повторяла про себя, как мантру.
— Ничего, — озабоченно качнул
головой тот, просыпаясь словно от комы. Отряхнулся, поднялся с места и
направился к тому шкафу, где, я помнила, хранился алкоголь. — Сиди спокойно.
Отсмотрев себя, недоумевающе
развела руками:
— Так я вроде и так…
— Пей, — когда подняла голову,
вздрогнула с перепуга. Ректор уже протягивал мне полный стакан чего-то
спиртного. От неожиданности даже переняла стакан, но пить не спешила. Сердце
буквально выпрыгивало из груди. Зачем, спрашивается, так незаметно
подкрадываться и пугать?! Но не успела я понять, зачем Прохору Германовичу
предлагать мне алкоголь, как он вдруг выдернул его обратно. — Стой. Ела
последний раз когда?
— Вчера вечером, — выпалила до
того, как вспомнила, что это вообще-то не его дело!
— Небось макароны какие-то, — не
спросил, а констатировал он, снова начиная злиться.
— Не-а, — фыркнула я, — гречку.
Почему-то мне показалось, словно
звучит это солиднее. Куда там? Прохора Германовича просто скрутило, как будто
целый лимон разом разжевал. Подняв меня за руку, он силком потащил к выходу, на
ходу хватая свой дипломат и плащ. Почему-то накинул его на меня, а не на себя.
— Пошли, — как-то уж слишком
спокойно выдохнул он, зачем-то продолжая держать руки на моей талии. Хотя идти
я могла, сама между прочим. — Горе мое луковое…
— Куда это? — шла пара, коридоры
пустовали. А те студенты, что прогуливали пары, скрывались еще до того, как
Прохор Германович возникал в поле их зрения. Сложно поверить, но шаги ректора,
эхом разливающиеся по широким коридорам, невозможно было спутать с другими.
Уверенная размашистая поступь, аки царь владенья свои обходит.
— Много будешь знать, — только
лишь на улице ректор снова ожил. И будь я хоть немного в себе, давно бы уже
развернулась и ушла, — скоро состаришься.
А затем достал из кармана золотой
ключ, нажал кнопку, и отозвалась ему огромная крутая чёрная тачка, больше
напоминающая военный БТР.
Ректор только успел включить
подогрев сидения, как я мгновенно отрубилась, словно по щелчку пальцев, а когда
открыла глаза — на мне был мягкий, безумно вкусно пахнущий пиджак. Прохор
Германович буквально завернул меня в свою одежду.