— Вообще-то… — Прохор Германович
не спрашивал, он приказывал. Именно ставил перед фактом! Я готова была спорить,
но он отмахнулся, затыкая мне рот.
— Третье и главное, —
резюмировал, — контракт до окончания декабря. Не справишься? Выгоню, и дальше
пойдешь со своим Арсеном футболки шить за резинки для волос. Поняла меня?
Видимо, ректор решил, что я ему в
ноги упаду с благодарностями за такую должность, да еще и с огромной зарплатой!
Стоило бы, но что-то не хотелось.
— Вы меня выбрали сами, —
процедила сквозь зубы. — Можно сказать, вынудили и…
— Все сказала?! — рявкнул,
заставляя вжаться в кресло. Синие глубины явно безмолвно шептали: одно слово
против — загрызу. Пока противиться энергетике мужчины не было сил, так что я
нехотя замолчала. Ректор кивнул на дверь: — Иди. Вещи твои тебе сейчас
горничная принесет. Собирайся, отвезу в родную общагу. Работы тебе предстоит
море до завтра сделать.
Признаться, не такого окончания
диалога я ожидала: «в-четвертых», так и просилось. Растерянно моргая,
вдруг решилась:
— И… все?
— Все остальное прочтешь в
договоре, — поторопил меня тот, переключаясь на свою работу. — У тебя тридцать
минут на сборы. Надеюсь, ты понимаешь, что я не шучу? Опоздаешь, сама будешь на
такси с загорода добираться.
Резко подорвавшись с места, я
кинулась к двери, словно ошпаренная, но любопытство таки победило здравый
смысл.
— Прохор Германович? — сгорая от
стыда, поморщилась. Он, наконец, оторвался от бумаг, смерив меня усталым
взглядом. — А больше не будет… Ну, условий? Чего-то не менее… эмм… важного?
Особого, например...
На месте стоялось тяжело,
перетаптывалась. Мужчина думал, думал, думал… А потом так разозлился, что аж
вены по лицу выступили.
— Секса тебе там не хватает, да?!
— прошипел ректор. Рука Прохора Германовича так и тянулась к торшеру, а затем
он прищурился угрожающе: — Ну, если так надо, то… Раздевайся!
— В смысле? — я снова оторопела,
дышать перестала.
— Раздевайся, говорю! — рявкнул,
подрываясь с места. — На белье хоть гляну… За что я там пятьдесят штук отдал!
— Сколько-сколько? — у меня чуть
приступ не случился от шока. — Зачем кому-то белье такое дорогое?! Вы его хоть
застраховали??
— Зачем такое дорогое, говоришь?!
— мужчина задумчиво примерял в своей ладони разные предметы со стола. Кажется,
искал, чем можно меня приложить. — Порадовать тебя хотел, Никифорова. Вину свою
загладить. Уже не хочу, веришь?