— Все, тема закрыта. — приказал
Прохор Германович, делая шаг в сторону от косяка, толкая дверь и выходя из нее
прочь. Когда он вышел с кабинета, я вдруг четко осознала — больше к данному
разговору мы никогда не вернемся.
***
Дни шли быстро, я щелкала их
словно семечки. Подготовка к сессии, работа на ректора, учеба — все это слилось
в одну беспроглядную рутину, где не было свободной минуты. Прохор Германович
сдержал свое обещание и контролировал каждую мою минуту.
— Это чтобы ты ерундой не
страдала и хорошо училась, Никифорова, — деловито осведомлял меня тот, когда я
в который раз пыталась понять: к чему такой родительский контроль? Зачем
звонить каждый вечер и проверять, в общаге ли я? Зачем самому забирать и
отвозить домой?
— Но… — хотелось закричать: «Я
ведь и была отличницей!» Только договорить мне никто не давал, мужчина либо
разворачивался и уходил, либо одним взглядом затыкал рот.
Спустя несколько недель работы в
приемной я, казалось, уже читала мысли Прохора Германовича. Его «странные»
прихоти почему-то больше не казались таковыми. Я выполняла их на автомате, не
задумываясь. Предугадывала наперед, еще до того, как босс прикажет.
— Оль, — застонала Марина,
поджимая губу. — Солнышко, давай хотя бы чая с тобой вместе попьем, а?
— Не могу, — вынуждена была
признать я, с трудом передвигая ногами по коридору из одной аудитории в другую.
— Ты же знаешь, Прохор Германович сегодня велел…
— Прохор Германович, Прохор
Германович… — передразнила меня та, кривляясь. С тяжелым вздохом девушка
перегородила мне путь, накрывая мои руки своими и серьезно заглядывая глаза. —
Я даже не стану говорить, что соскучилась по тебе, потерплю. Но… Оль, ты же
словно робот теперь. Тебе хоть сны сняться? Или этого Прохор Германович не
велел?
Прикусив губу, я отвела взгляд.
Сны и правда давно не приходили ночью… И все же стоило признать, что в новой
работе было два существенных плюса. Первый — это, конечно же, заработная плата.
Она позволила без страха просыпаться по утрам, постепенно откладывая
сбережения. Второй — это недостаток времени думать о той боли в сердце, что
возникала при мысли о ректоре. Занятость притупляла ее, но, увы, ненадолго.
— Придумала, — воскликнула я, и
подруга оживилась, — у ректора в четыре часа деловой ужин в кафе, мне на этот
период распоряжений не было. У тебя как раз пара закончится, а я постараюсь
закончить разбирать договора, чтобы…