Почему и после школы, спустя столько лет, он сделал это с ней? Изнасиловал ту,
которую ненавидел за бедность и низкое происхождение.
Он ведь и на предыдущие встречи одноклассников
не приходил, почему на эту заявился?..
– Просто захотел попробовать, – разрезал воздух чужой хладнокровный ответ.
Психопат, не жалея чужих чувств, не понимая, как сильно его слова ранят другого
человека, продолжил: – Знаешь, всегда мечтал, чтобы тебя кто-нибудь поимел, еще
со школы. Удобный случай подвернулся, вот и все. Не скажу, что твоя внешность
хоть как-то помогла – бывают девочки и посимпатичней. Но как дошло до делала,
меня ждал приятный сюрприз. Я был удивлен, что ты на коленях будешь просить
добавку, но наутро ты сбежала. Я нашел, но ты ускользнула в самый последний
момент. И теперь что я вижу? Нищая крыса обзавелась крысенком?
Оскорбления падали камнями, каждый с остро
заточенной гранью, ранящей не хуже ножа. Агата думала, что потеряла
чувствительность к нападкам Егора. Но это?..
– Сука, – прошипела Агата.
Ее всю трясло, слезы хлынули, наконец, потоком
по щекам. Она их почти не заметила, потому что вдруг почувствовала импульс,
острую необходимость сделать хоть что-то.
Она зашарила взглядом, ища хоть то, что можно
применить как оружие. С такими как Танков бесполезно действовать по закону. Их
нужно добивать, иначе умрешь сам.
Агата нашла только пластиковую миску с фруктами
на тумбе. Схватила ее и запустила, попадая прямо в это наглое, отмороженное
лицо.
Танков не увернулся – просто не смог понять в
какой момент трясущаяся осиновым листком Агата, неловкая и неповоротливая из-за
пуза, успела схватиться за блюдо, и запустить так, что едва со стулом не
перевернуло.
А Агата не успокаивалась. Злилась, метала
глазами молнии, искала глазами нож, почему-то забыв, что они все лежат в
тумбочке, в банке из-под лечо.
Никогда! Никогда ей больше не приходилось сталкиваться
с такими мразями!. Никогда Агата и подумать не могла, что ее ненависть к этому
человеку обратиться желанием убить.
– Мне приказать тебя пристрелить, как бешеную
собаку? – холодно спросил Танков. На его лице, куда попала миска, появилась
припухлость, грозящая налиться синяком.
Агата вздрогнул, застыла и обернулась к нему,
чувствуя, как ноги вдруг стали отниматься. Это была не угроза, а настоящий вопрос.
Вопрос насильника и убийцы, у которого были все рычаги, способные избежать
наказания за содеянное.