Отцу явно не терпелось выговориться, слова о той давней истории
выскакивали один за другим:
— Пришли люди в серых костюмах и заставили опровержение писать,
гады. Дескать, в советском городе нет и не может быть никаких
подпольных казино! Представляешь? Но я-то сразу понял, что контора
с Гошей заодно. Делишки у них общие, наверное. Зачем-то же
вступились они за катран. Послал я их куда подальше и с работы
уволился. Думал, в грузчики пойду или, на худой конец, учителем. Но
гады мне жизни не дали. Репутацию такую мне сделали, что даже в
дворники бы не взяли. А тут еще бандюки Гошины меня в лес вывезли и
хотели прикопать в чаще. Дали лопату, чтобы могилу рыл. А сами
сигареты смолили и меня матюгали, поторапливали. Мол, скоро матч
футбольный по первому начнется, им надо похоронные дела до
трансляции успеть закончить. Только это я с виду хлипкий. Даром что
журналист. Я ведь в студенчестве многоборьем занимался. Вдарил я
лопатой по башке одному, второму по хребту огрел. Они думали, раз
писака, значит, мужик никакой, квелый совсем, и пистолеты доставать
не нужно вовсе. А потом поздно было. Отходил я их лопатой и деру.
Вот с тех пор и прятался. И от конторы, и от Гоши. Думаю, мои
похороны они между собой согласовали и на венок вместе скидываться
собирались.
Родитель замолчал и занялся бутербродом, предпоследним на
тарелке. Я все еще не сводил с него внимательного взгляда.
— Это вряд ли, — покачал я головой. — Гоша сам не знал, что
контора его крышует. А тем катран нужен как источник оперативной
информации. Клиенты в казино интересные ходят. От фарцовщиков до
номенклатурщиков и разного рода хозяйственников. Все сферы у Гоши в
катране концентрируются. Как на ладони становятся. У конторы свои
люди там — в картишки наравне со всеми играют и беседы ведут
непринужденные с проровавшимися управленцами и другими не совсем
законопослушными гражданами. За веселой игрой много чего
интересного можно выведать. Информационный клондайк получается.
— А ты откуда все это знаешь? — от удивления отец даже забыл,
что нужно огурец соленый, который он на вилку нанизал, в рот
положить. Так и замерла его рука с закуской в воздухе.
Я вдруг вспомнил слова Гоши, которые он произнес в ту ночь,
когда его головорезы похитили меня и привезли к нему на дачу: “Ты
сын своего отца. Яблоко от яблони… Ты такой же, как он. Даже хуже.
Умеешь притворяться. Казаться слабым. Выжидаешь момент и бьешь
первым”…