Вот к этому все и шло. Именно для этого и нужна была демонстрация роскоши: «Смотри, у нас все есть! Будешь с нами, будет и у тебя.»
– Зачем?
Ник дурашливо морщит лоб и трет подбородок.
– Ну, ты слишком хорошо выглядишь, чтобы тебя отпустить.
– Сам сказал, без шуток. – напоминаю я. – В мире полно куда более сговорчивых донариумов. Моника, например.
– Может, дело не только в силе? Может, оно именно в твоем непоколебимом упрямстве? К тому же, Моника очень ценна и полезна в этом замке, но снаружи от нее не так уж много толку.
– Почему это? А по поводу упрямства, неужели вам, неуважаемый лидер, нравится, когда ваши приказы отказываются выполнять?
– Потому что, – скорбно произносит он. – она может воздействовать только на одного человека, но мы над этим работаем. А приказы можно просто выполнять.
– Я не стану делать нечто вроде вчерашнего. – передернув плечами, сообщаю ему я.
– И не нужно, Моника сама неплохо справится.
– Ну и зачем ей тогда Уильям? – насмешливо спрашиваю я, хотя мне действительно важно это знать.
– О, все предельно просто: он чувствует, когда ему лгут, что делает пытки гораздо более эффективными.
Вот как он понял, что я ему лгала. Он не умен, он просто знал, что я лгу. Стараясь скрыть удивление и досаду, я отворачиваюсь и сажусь на кровать, а Ник устраивается на стуле напротив.
– И зачем нужна я? Для полномасштабного уничтожения?
– Как грубо, – отзывается он. – но и такое может пригодиться. К тому же, что-то мне подсказывает, что то, где ты сейчас – далеко не предел.
– Приятно слышать. – хмыкаю я.
– Ну, а с твоей подругой, (Силен, верно?) ты просто незаменима. Вы две изрядно попортили мои хауберды.
Я думаю о том, чтобы издевательски извиниться, но рот работает быстрее мозга.
– Силен? Что ты… – я обрываю себя так быстро, как могу, но этого явно недостаточно
– Интересно? – Ник подается вперед, заглядывая мне в глаза, и я зажмуриваюсь, приказываю себе успокоиться, но произношу не так спокойно, как мне хотелось бы:
– Где она?
– В безопасности. Пока ты здесь.
– Я хочу ее видеть.
– Извини, но это невозможно. Она сейчас немного занята.
– Чем же?
– Объясняет нам, где остров.
– Что ты с ней сделал? – я стискиваю челюсть, стараясь не заорать.
– Я? Ничего. Но сказать то же о Монике не могу. – так, словно она вышла выпить чашку чая, говорит он.