В тот год, когда произошел полный переворот жизни Луминицы,
девушке исполнилось шестнадцать лет. Она еще наслаждалась
последними днями детства, неспешно перебирала их, как перебирает
ребенок свои сокровища: яркое перо птицы, блестящий осколок,
полурастрепанную, но еще обладающую привилегией спать со своей
хозяйкой куклу, – и не могла расслышать роковую поступь судьбы,
поступь, от которой уже начали потрескивать рассохшиеся половицы их
старого уютного дома.
Вечерами Луминица с Виорикой спускались в кухню, где рядом с
огромным очагом было тепло, и пахло вкусным варевом. Старая
нянюшка, кухарка и служанки собирались там вечером с какой-нибудь
работой и неспешно болтали. Сколько ни гоняла матушка оттуда
Луминицу с Виорикой, говоря, что благородным барышням не
пристало-де все время около прислуги тереться, те все равно тайком
прибегали на кухню послушать местные сплетни или страшные истории,
на которые кухарка с нянюшкой были мастерицами.
Усевшись в уголке, девушки глотали одну историю за другой, и
потом, лежа в постели, дрожали от страха, вспоминая эти сказки. Их
воображение вновь и вновь рисовало пугающие, но захватывающие
картины.
Вот по нити, спряденной неразумной пряхой в ночь со вторника на
среду, волколаки лезут на небо, чтобы пожрать луну. За деревьями в
лесах прячутся красавицы зыны, сладкими голосами зовя путников,
решивших на свой страх и риск углубиться в лесную чащу. В потаенных
заколдованных долинах вылвы охраняют запрятанные сокровища, а в
каждом дупле дерева живет спиридуш.
Холодными зимними ночами, натянув одеяло до носа, Луминица и
Виорика лежали и, пугливо вглядывались в ночную тьму, заново
вспоминая каждое услышанное слово.
…Огонь разбрызгивает вокруг себя горящие золотом искры, и тени
скользят по стенам, складываясь в замысловатые фигуры. То они
ползут по углам, притворившись крадущимися в норку гномами, то
взлетают к потолку крылатым змеем-балауром, оседлывающим потолочные
перекладины и нагоняющим на сидящих невольную робость. То они стоят
за спиной незримыми соглядатаями, и тогда становится страшно
повернуть голову, чтобы случайно не столкнуться с их леденящим
черной пустотой взглядом.
Над огнем уютно попыхивает котел с завтрашним супом. Около очага
сидит Ясек, внук кухарки, и чистит котелки. Старая нянюшка,
примостившись на скамейке, мотает шерсть, и ее тихий голос
смешивается со звуком потрескивающих дров, веток дерева, скребущих
по крыше, и завыванием ветра в горах.