Лелька так
увлеклась своим монологом, что сборы мои заметила не сразу. А как
заметила, взъярилась еще сильнее.
- Ну и
катись! Заорала она. Катись! Не больно-то и надо. У меня таких как
ты… Только позову, десяток явится!
Я подошел к
окну, отдернул штору и глянул вниз. Толпы поклонников под окнами не
наблюдалось. Лелька от возмущения пошла алыми пятнами. От этого
как-то разом постарела и подурнела.
- Не
позорься, - сказал я спокойно. – Соседи слышат.
Зря сказал.
Лучше бы и дальше молчал. Она взвизгнула:
- Пусть
слышат! Пусть знают, какой ты подонок!
Это уже был
перебор. Но озвучивать свои мысли вслух я не стал. Сама успокоится.
Просто вышел в прихожую, вдел ноги в кроссовки, прихватил с вешалки
ветровку.
Лелька
стояла в дверном проеме, на пороге спальни, руки у нее были сложены
на груди. Одеяло давно потерялось в пылу жарких дебатов. Мой взгляд
невольно притянулся к стратегическим местам. Я вздохнул. И
все-таки, хороша, зараза. Этого у нее не отнимешь.
- Ну? –
Прорычала она. – Чего встал? Катись, скатертью дорога!
Хороша-то,
хороша, но стерва тоже знатная. Я щелкнул замком и вышел в
подъезд.
- Остынешь,
позвони.
В дверь,
подобно гранате, вылетел Лелькин зонт в чехле. Снаряд явно целил в
самое дорогое, но промазал и попал в бедро.
- Ну и
дура. - Сказал я уже совсем без эмоций. - Потом реветь
будешь.
И захлопнул
дверь.
***
Лифт, как
на зло, не работал. А этаж у Лельки ни много, ни мало, -
шестнадцатый. Черт ее дернул забраться так высоко! А мне давно уже
давно не сорок. Это лет десять назад я с легкостью скакал по
ступенькам, а сейчас… Я перегнулся через перила и глянул вниз,
словно это хоть как-то могло убыстрить процесс. Вздохнул и поплелся
по лестнице, похрустывая коленями.
Телефон
зазвонил на втором. На экране высветилось: «Батя». Значит, ничего
хорошего ждать не приходилось – с хорошими известиями отец мне не
звонил уже давно. Я ткнул пальцем в зеленую трубку и сказал,
стараясь, чтоб голос звучал, как можно спокойнее:
- Привет,
пап.
- Ты где? –
Раздалось вместо ответного приветствия.
- В
подъезде. Сейчас выйду на улицу и поеду домой…
Отец чуть
помолчал.
- С Ольгой
опять поругались?
Я аж
прицокнул от восхищения. Вот как ему так удается? Все время в
яблочко. Может, он у меня ясновидящий? Отвечать не хотелось. Но,
как говаривал наш прапор, – надо, Вася, надо.