— Я не знаю, сколько человек в комнате, — сообщил ей Гриша. — Но
главное — не забывай о гигиене. Если ты заболеешь, здесь никто не
спасет. Болезнь — это смерть, — он хорошо запомнил, о чем говорил
тот умерший узник.
— Я не заболею, — пообещала девочка, обняв Гарри на прощание.
Договорившись встретиться назавтра в гостиной, мальчик отправился в
свою спальню, оказавшуюся индивидуальной. В комнате был еще
небольшой стол, стул и шкаф. Стул сержант сразу же использовал по
назначению, чтобы подпереть дверь, добавив еще кстати
обнаружившимися в памяти чарами.
Нужно было помыться, ревизовать одежду, подшить, где нужно, и
отправляться «на боковую», как говорили солдаты. Ревизия одежды,
правда, оставила очень неприятное впечатление. Гарри уже и забыл,
как одевался. Да, он решил называть себя Гарри, чтобы фашисты
ничего не заподозрили. Однако мальчик знал, что одежду и кое-что
еще можно заказать совиной почтой. Гранат ему, конечно, сюда не
пришлют, но не зря же разведчики о хитростях рассказывали, да и
бензин с чем-нибудь вроде загустителя… Можно было попробовать. Зло
оскалившийся мальчик несколько минут смотрел на свои вещи.
Затем был душ и койка. Всю ночь Гарри снились Вера и Аленка…
Такие, какими они были в тот последний день. Младшая сестричка
улыбалась, обнимала Гришку, уговаривая не грустить, а старшая…
Старшая хвалила, говоря о том, что он все правильно делает.
— Теперь у тебя снова есть, ради кого жить, Гришка, — сказала
Вера, обняв его и Аленушку. — Береги ее, хорошо?
— Хорошо, Вера, — кивнул товарищ сержант, стоя перед девушкой в
своей форме.
— Так и не поехали мы с тобой в Ленинград, братик, — произнесла
Аленушка, гладя его по голове. — Но ты все равно живи… И за нас с
Верой тоже, договорились?
— Договорились, — кивнул все понявший Гришка. Сестренки
приходили попрощаться, он слышал о таких случаях. И хотя сердце
рвалось к ним, но не выполнить последнюю волю сестер он не мог.
***
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор происходящего не
понимал. Шляпа отказалась распределять ученика впервые за историю,
при этом ее не удалось ни заставить, ни убрать из Большого зала.
Хорошо, что он начал уговаривать артефакт уже после того, как
ученики разошлись, и очень плохо, что до того, как разошлись
преподаватели, потому что Квиринус, услышав откровения Шляпы,
бежал, лишь чудом никого не убив, правда, при этом Минерва
оказалась в Больничном Крыле, но пострадала не сильно и недели за
две оправится. С Северусом, внезапно потерявшим сознание во время
ужина, дела обстояли значительно хуже.