Маленькую девочку принесли солдаты, ей было навскидку лет пять.
Она не откликалась ни на одно имя, почти не ходила и смотрела
вокруг глазами, полными ужаса, подпустив к себе почему-то только
солдат и Гришку с Веркой. Именно им малышка позволяла мыть себя,
кормить, не падая в обморок и не сжимаясь от страха. Так у Гриши
появилась младшая сестренка, Аленушка. Очень уж девочка была похожа
на иллюстрацию, изображенную в найденной еще в сорок втором в
разбомбленном доме книжке сказок. Их стало трое…
Обосновавшись в небольшом, покинутом хозяевами доме, три
медсестры и Гриша с Аленушкой, уже начавшей потихоньку говорить,
обустраивали свое временное жилье, натягивая простыни. Война
катилась к концу, совсем скоро они поедут, как мечталось, в
загадочный и чудесный город Ленинград, о котором так любила
рассказывать Верка. Там у них будет много хлеба, мороженое, как до
войны… девушка так вкусно рассказывала о том, как на круглую вафлю
выдавливается кругляш удивительно вкусного мороженого, прикрываясь
бумажкой, и Гарри понимал, что никакое Фортескью никогда не
сравнится с этим. Дело было даже не в мороженом, а в… семье?
— Так, Гришка, а ну-ка иди, погуляй, — улыбчивая Верка прогнала
сержанта на улицу. — Сейчас будем нашу красавицу купать. — дело
было даже не в помывке Аленки, а в том, что помыться собирались и
старшие девушки, пацана как раз стеснявшиеся.
— Хорошо, Вера, — улыбнулся мальчик, выходя на улицу. До линии
фронта было не так далеко, о чем говорили бухи полковой артиллерии,
расположенной совсем недалеко — гаубицам было нужно расстояние, это
Гришка уже знал.
Отойдя от дома, мальчик присел на скамеечку, подставляя лицо
весеннему солнцу. Вокруг бегали солдаты и санитары, проезжали танки
и самоходные установки, отличавшиеся неподвижной башней, что
значило — скоро наступление. Может быть, даже последний рывок к
Победе. Эта мечта о Победе стала и мечтой когда-то английского
пацана, уже и забывшего почти свое прошлое. Только в снах приходили
люди и события, накладываясь на войну и даря пацану понимание
своего прошлого. Да, сейчас бы он действовал совсем иначе, но
сейчас он был сержантом медицинской службы, награжденным, нужным. У
него были сестры и санбат — огромная семья.
Неизвестно откуда прилетел этот снаряд. Может быть, фрицы
«докинули», как говорили артиллеристы, или же свои ошиблись с
наводкой, что редко, но случалось на войне. Эта сцена не раз
приходила потом в снах к Григорию Лисицыну: взлетающие вверх,
разлетающиеся в стороны доски и цемент, из которых был сделан дом.
Мальчика силой взрыва сдуло со скамейки, что и спасло ему жизнь, а
вот девчонкам…