***
Когда не было смен, Гриша и Маша дежурили в числе других,
защищая свой дом. С крыши ребята постарше и взрослые сбрасывали
зажигательные бомбы, а Самойловы засыпали их песком. Правда, в
декабре стало хуже — скользко, трамваи уже не ходили, поэтому путь
к заводу занимал час. Но ребята втянулись, не чураясь тяжелой
работы, потому что за нее им давали какой-то суп или студень в
столовой, ну и хлеба было больше, чем на иждивенческой карточке.
Гермионе было очень поначалу тяжело, но она не отступала.
— Надежда, ведь им не четырнадцать, — мастер цеха все понимал. —
Не стыдно обманывать?
— Не стыдно, Пал Кузьмич, — спокойно ответила девушка. — Так у
них есть шанс выжить.
— Ладно, пусть работают, — вздохнул пожилой мужчина. Почему-то у
них на заводе собрались понимающие, не зачерствевшие люди, что
удивляло Надю, видевшую, что творится в городе.
Девушка, безусловно, знала, что творится в городе, слыша разные
слухи, прислушиваясь к новостям. Весть о контрнаступлении под
Москвой наполнила сердца ленинградцев надеждой, но до прорыва
Блокады было еще далеко. Декабрь выдался очень холодным,
температура опускалась до тридцати пяти градусов, что было особенно
заметно ночами. К середине месяца Самойловы домой уже не уходили,
ночуя в углу цеха. Впрочем, так делали очень и очень многие.
Страшный декабрь и не менее страшный январь протянулись в
сменах, когда Маша падала в обморок, пугая Гришу, отдававшего
теперь ей почти все. Надежда поражалась: как жил мальчик? За счет
чего? Но он жил, жил, согревая девочку и давая какую-то уверенность
и ей самой.
— Я тебя люблю, Гарри, — прошептала принявшая себя Машей
Гермиона. Эти слова, сказанные совсем без эмоций, оказались чем-то
очень важным для Гриши.
— Я тебя люблю, — ответил ей мальчик. — Ты важнее всего.
За прошедшие месяцы Гарри и Гермиона стали очень близкими
душевно. Физически-то они с первых дней спали вместе, так было
просто теплее. Но вот душевно, несмотря на голод, для Гарри вся
жизнь, ее смысл — была Гермиона. Так некоторые родители относились
к своим детям, как мальчик относился к девочке и, разумеется, это
не могло оставить ее безучастной.
— Говорить надо короткими фразами, — поучала Надя. — Чтобы не
был слышен акцент, понятно?
— Понял, — кивнул Гриша, изучение языка шло успешно, по мнению
девушки, что позволяло надеяться на то, что дети не пропадут, если
с ней что-то случится.