— Понятия не имею, — признался я и
пригляделся к охраннику, который с тревогой поглядывал на небо, где
во всполохах молний мелькали тени нетопырей.
Нервозность переполняла парня, а под
ней скрывался страх, потаённый и неосознанный. Воплотить его в
реальность оказалось на удивление просто: только потянулся талантом
— и тотчас с неба на охранника спикировала летучая мышь. Парень
взвизгнул, замахал руками и бросился наутёк. Он уже не увидел, как
воплощённый в реальность моим воображением нетопырь рассыпался
ворохом теней.
Исключительно запущенный случай
чироптофобии...
— Развлекаешься? — вздохнул
Рамон.
— С чего взял?
— У тебя глаза светятся.
Я зажмурился, помассировал веки и
вновь взглянул на констебля.
— Так лучше?
— Порядок.
Неприятная ломота в висках и утихла;
я распахнул дверь котельной и позвал за собой напарника:
— Идём.
Внутри оказалось темно и тепло, даже
жарко. Гудели котлы и паропроводы, подрагивали стрелки манометров,
в топках полыхало оранжевое пламя, а вспотевшие кочегары всё
подкидывали и подкидывали в них уголь.
— Здесь всю ночь так оживлённо? —
спросил я у мастера.
— Нет, констебль, — покачал тот
головой. — Наша смена заканчивается через полчаса. На ночь
останутся два человека.
— Осмотримся здесь, — объявил я,
желая хоть немного согреться.
Мастер кивнул, и я позвал Рамона в
тёмный коридор, под потолком которого тянулось несколько труб.
Констебль включил фонарь, и яркий луч легко разогнал полумрак.
Проверка подсобных помещений много времени не заняла, на задний
двор с углём мы не пошли и вернулись обратно.
Мастер к этому времени уже
скомандовал отбой; чумазые от угольной пыли кочегары побросали
лопаты и тележки и отправились на проходную. Мы покинули котельную
вслед за ними, но на улице лил дождь, и Рамон предложил переждать
его в бытовке. Я отказываться не стал.
— Кто спит первым? — поинтересовался
Рамон, с трудом сдерживая зевоту.
Я стянул плащ, убрал его сохнуть на
вешалку и взглянул на наручный хронометр.
— Ложись. Полчаса спишь ты, полчаса
я. Потом на обход.
— Отлично! — обрадовался констебль,
поставил лупару в угол и улёгся на скамью. Минуты не прошло — он
уже тихонько посапывал, забывшись во сне.
Я уселся за сбитый из толстых досок
стол, но очень скоро начал клевать носом и поспешил подняться на
ноги. Запер входную дверь котельной, затем проверил дежурных
кочегаров и вернулся обратно, не желая надолго оставлять спящего
напарника в одиночестве.