На стене бытовки неярко горел
газовый рожок; в его неровном сиянии я достал торчавшую из кармана
плаща газету и как обычно раскрыл её на второй странице.
Чёрно-белая фотография под моим взглядом потеряла зернистость,
начала наливаться красками и обретать объём. Сердце защемило, на
глазах невольно выступили слёзы. Я провёл пальцем по снимку, воздух
замерцал, готовясь соткаться в невыносимо-прекрасный образ
любимой...
Кранк!
Непонятный скрежет разрушил транс; я
встрепенулся и прислушался, но звук затерялся в гуле котельной,
выделить его из сонма шумов не получилось.
Что-то уронили кочегары или порывом
ветра распахнуло окно?
Я выглянул в коридор и крикнул:
— Всё в порядке?
Никто не отозвался, и я уже вернулся
к столу, как вдруг уловил резкий всплеск чужого страха. Сердце
дрогнуло, я выдернул из кобуры на поясе Рот-Штейр и, оттянув
головку затвора, дослал патрон.
— Рамон! — позвал я констебля, не
отрывая пистолета от дверного проёма.
— Да? — немедленно откликнулся
крепыш, будто и не спал вовсе.
— Похоже, у нас проблемы...
Констебль в один миг очутился на
ногах и подхватил приставленное к стене ружьё.
— Уверен?
— Нет, но надо проверить. Идём!
Рамон закинул лупару за спину и
двинулся на выход с револьвером в одной руке и фонарём в другой.
Яркий луч скользнул по коридору и разогнал темноту, констебль
обернулся и сообщил:
— Чисто!
— Вижу, — откликнулся я, проверил
входную дверь и мы двинулся дальше.
У топок кочегаров не оказалось,
только торчали воткнутые в кучи угля лопаты. Наверняка прохвосты
знали здесь немало укромных уголков, поэтому я предложил напарнику
осмотреть угольный склад.
Рамон кивнул и направился к боковому
проходу. Я двинулся следом, пригнулся, чтобы не зацепить макушкой
протянувшуюся над головой трубу, и в тот же миг констебль
крикнул:
— Стоять! Полиция!
Луч фонаря высветил тело на полу, на
миг скакнул вбок, а когда вернулся обратно, оглушенного кочегара
уже затащили за угол!
Рамон бросился в погоню, но
выпрыгнувшая из бокового прохода тень врезалась в него и сбила с
ног. Констебль кубарем покатился по полу, револьвер отлетел в одну
сторону, фонарь в другую.
Тёмная фигура шагнула к Рамону, и я
выстрелил незнакомцу в спину. Нападавший согнулся, но тут же
стремительно распрямился и ринулся на меня!
Я выстрелил и от неожиданности
промахнулся, попятился назад, но сразу взял себя в руки и открыл
огонь, больше не допуская промахов.