Я заговорил и больше часа рассказывал
ей про Ниаттис. Про свою жизнь. Про Седонию и друзей, которых я
потерял. Про магию и войну, победы и поражения, отступления и
засады, разрушенные города и страшные жертвы среди мирного
населения.
Мне давно хотелось с кем-то
поделиться этим, а в её лице я обрёл внимательного слушателя.
Поначалу она, конечно, не поверила мне. Но чем дольше я говорил,
тем сильнее менялось её лицо. Возникший в руке Лазарь,
материализовавшийся Бастион — всё это окончательно убедило её в
правдивости моих слов.
А потом говорила она. Долго.
Нескладно. С трудом подбирая слова, чтобы описать перенесённые
ужасы. Говорила о страхе и безнадёге. О жестокости и равнодушии. Об
ощущении тотального и беспросветного мрака, который поглотил её,
надолго высушив эмоции.
Много раз Леся срывалась в слёзы,
начинала задыхаться, обхватывала себя руками, и мне приходилось
прижимать её к себе.
Слушать её рассказ было одной из
самых тяжёлых вещей, которых мне пришлось перенести в своей жизни.
Потому что она была моей сестрой. Последним близким человеком,
оставшимся у меня в этом мире. И я подвёл её. Не защитил. Не был
рядом, когда она нуждалась во мне.
Говоря о своём прошлом, Леся бросала
взгляды на окно и на то, что лежало за его пределами. И это мне не
понравилось ещё больше. Потому что так дайвер с разряженным
баллоном смотрит на далёкую поверхность, зная, что за ней лежит
спасение.
В самую тяжёлую минуту не у каждого
из нас могут найтись силы, чтобы жить дальше. А я не хотел, чтобы
люди Ахмеда достали её, отняли её жизнь, даже из своего наверняка
проклятого посмертия.
— Я хочу забыть. Забыть… — охрипшим
голосом прошептала Леська. — Не видеть их лица. Не слышать криков
других девчонок.
— Я могу помочь, если ты позволишь, —
ответил я.
— Как? — встрепенулась она.
Я зажёг на руке мягкий огонёк
Вспышки.
— Есть заклинание, которое Арбитры
используют, чтобы помочь жертвам ужасного насилия. Тем, чья психика
иначе не сможет восстановиться. Оно накроет твои воспоминания, — я
сбился, пытаясь подобрать слова, — завесой. Ты не забудешь всё
пережитое окончательно, но сотрутся детали. События будут казаться
настолько далёкими, словно прошли десятки лет. Тогда…
— ДА! — резко вскрикнула она, даже не
дослушав. — Пожалуйста!
Прикосновение забвения