Больше в ту ночь тьма меня не
тревожила.
***
Воспоминания лейтенантов Ахмеда
помимо всевозможной мерзости содержали немало полезного. Среди
прочего, имена и контакты нескольких людей, которые могли помочь
решить проблему с документами. Скрупулёзную проверку такой паспорт
не пройдёт, зато беглый осмотр — легко.
Позавтракав, вместе с сестрой мы
отправились по нужному адресу. В теории она могла бы восстановить
свой паспорт — его отобрали люди Гюрзы, но на это требовалось
время. К тому же я не знал, не засветится ли она при попытке это
сделать. Визитка Полковника Игнатьева не шла у меня из головы.
Магазин «Всё для живописи» встретил
нас видами порядком захламлённого тесного помещения. Мольберты,
краски, картины по номерам, кисточки — всё это было свалено на
полу, за прилавком, на витрине и на стеллажах.
Из подсобки на звук зазвеневшего
колокольчика, потягиваясь, вышел жилистый мужчина с редеющими
волосами и бегающими глазками. Чем-то он напоминал крысу, а не
человека. Отрывистые движения. Сгорбленная поза. Дёргающийся
нос.
— Пикассо? — негромко спросил я. — Мы
от Горелого.
В чужой памяти проглядывали обрывки
давней истории. Этот мышастый товарищ отсидел по статье за
мошенничество при попытке продать искусственно состаренную
репродукцию картины знаменитого испанца, как оригинал. За что и
получил кличку.
— Да? Чего надо? — не очень вежливо
спросил тот.
— Работа есть по твоему профилю.
Леся жалась у меня за спиной. Сегодня
она держалась гораздо лучше, чем вчера, но всё ещё выглядела, как
совершенная жертва. Такие вызывают у любого преступника жгучее
желание воспользоваться чужой слабостью.
— Надо что? — вновь повторил
Пикассо.
— Документы на двоих, — произнеся
это, я вытащил скатанный рулон купюр и постучал им по прилавку.
При виде денег его поведение резко
изменилось, будто рубильник переключили.
— Сейчас сделаем, — засуетился мужик.
— Чего ж хорошим людям не помочь. Тем более от Александра
Григорьевича. Я его очень уважаю. Очень! Пойдёмте!
В подсобке имелась лестница,
спустившись по которой мы оказались в небольшой мастерской. Что-то
среднее между фотостудией и уголком чертёжника.
Дальнейшее заняло не больше часа. Нас
сфотографировали, уточнили в каком городе мы хотим родиться и где
прописаться. Работал Пикассо шустро и аккуратно. Чувствовалась
сноровка.