было
опасным заклинанием, потому что человеческий разум — штука тонкая.
Хрупкая. Однако я видел, что ей действительно нужно избавление от
страшных картин прошлого. Иначе я потеряю её вновь. Через день или
через неделю, но слишком велик шанс, что она не сможет вынести это
неподъёмное давление.
Прижав ладони к её вискам, я завёл
мерный речитатив заклинания, ощущая, как проносятся в её голове
цепочки пережитых событий. Одно тянуло за собой другое, приводя к
картинам, от которых хотелось закрыться щитом.
Это была вторая причина, почему
Арбитры не спешат использовать это заклинание. Чтобы избавить
жертву от груза перенесённых кошмаров, вначале следует найти их
всех, очертить границы и пропустить их через себя.
Я дёргал головой, сцепив зубы до
хруста, а перед глазами вставали даже не злые, а безразличные…
безучастные лица. Их не трогало ни то, что они видели, ни то, что
они совершали. То, что делает нас людьми — эмпатия, способность
примерить на себя чужую боль и чужие эмоции — сломалось в них.
Исчезло навсегда.
Я ощутил кровь на языке. Мотнул
головой. Усилил поток маны.
Леся вдохнула, глубоко и сонно, после
чего опрокинулась на спину — на кровать. Я же отшатнулся, падая на
заляпанный ковролин, упёрся одной рукой в пол и провёл ладонью по
лицу, пытаясь соскрести всю эту ментальную грязь.
В груди зарождалась холодная,
сфокусированная ярость. За то, что они сделали с моей
сестрой, я уничтожу всё, к чему приложил руку Ахмед. Всё, что ему
дорого. Всё, что для него имеет смысл. Когда я закончу, от него не
останется ни доброго имени, ни памяти.
Лишь обугленные руины.
Медленно выдохнув, я поднялся и
устроил сестру поудобнее. Накрыл одеялом и приглушил свет. Сам же
пошёл в душ, стремясь убрать все следы сегодняшней ночи.
Кипящая вода стекала по
раскрасневшейся коже тёмными ручейками. Грязь наносная уходила.
Грязь, въевшуюся в душу, одноразовая мочалка не брала.
Одевшись в чистое, я лёг на соседнюю
кровать, с тревогой смотря на сестру. Давно у меня так не болела
душа за другого человека. Надеюсь, теперь она сможет жить
дальше.
Спалось мне плохо, беспокойно, однако
в какой-то момент я ощутил, как со спины меня обняли хрупкие руки.
На границе яви и сна вначале принял их за прикосновение Седонии, но
очень быстро осознал, что это Леся. Прижалась ко мне, спасаясь сама
или спасая меня от кошмаров.