– Это такой высокий, белобрысый? – схитрил наш шеф. – Мы его уже спрашивали. Он не в курсе.
– Нет, не белобрысый, – оживилась старуха. – Такой кругленький, чернявый, с бородой, с усами, на цыгана похож.
– А этого мы не знаем, – нахмурил лоб Орлов. – И часто он сюда приходит?
– Не так, чтобы часто, но приходит. Как-то даже ночевать оставался.
– А где он живёт, не знаете?
Консьержка пожала плечами.
– Вы оставьте свой телефон. Если он придёт, я скажу ему, чтобы он вам позвонил.
– Да-да, конечно-конечно, – закивал головой Орлов и вытащил из кармана блокнот. – Собственно, звонить ему нам не обязательно. Если он что-то знает, пусть оставит данные у вас. А может мы и сами их сейчас найдём. Квартиру ведь придётся вскрывать.
– Ой, вам, наверное, слесарь потребуется, – всплеснула руками старуха. – А он будет только завтра.
– Нет, нет, – успокоил её наш шеф, – слесарь нам ни к чему. У нас ведь ключ есть. А вот двое понятых понадобятся. Кроме вас тут ещё кто-нибудь есть?
– Дуня есть, уборщица, – сообщила консьержка. – Она сейчас убирает на пятом этаже. Я бы, конечно, тоже могла поприсутствовать, но мне нельзя отлучаться.
– Ничего страшного, – по-дружески улыбнулся Орлов. – Попросим кого-нибудь из соседей. А давно этот Кулахметов у вас живёт?
Старуха открыла журнал.
– С двадцать первого февраля, – сказала она. – Уже почти полгода. Ох, господи Боже мой! Я же его только позавчера видела. Спускался по лестнице после полуночи. Куда ты, говорю, идёшь? Ночь на дворе. Улыбается: «По делам, тётя Фрося. Надо». Вот тебе и дела.
– По делам? – переспросил Орлов. – Он что, по ночам работал?
– А шут его знает, – развела руками консьержка. – Лично мне кажется, что он вообще нигде не работал. На работу ведь надо регулярно ходить: утром ушёл, вечером пришёл. А в его уходах-приходах никакого графика не просматривалось. Всё стихийно. То целую неделю дома сидит, то вдруг уйдёт, как будто для погулять.
– Для погулять? – рассмеялся наш шеф. – Вы, случайно, не из Одессы.
– А что, заметно? – заулыбалась старуха.
– Говорок у вас одесский, – пояснил тот.
– Из Одессы, из Одессы. Правда, тридцать лет уже там не живу. Говор, вроде, исправила, но всё равно иногда что-то, да проскальзывает.
– На что же этот Кулахметов существовал, если он не работал?
Консьержка снова развела руками.