— Были представлены на балу — и только?
— уточнил сиятельный фон Нальц, никак внешне не выказывая
клокотавшей в нем ярости.
— И только, — подтвердил я, старательно
не смотря на собеседника.
Смотреть на него было просто-напросто страшно.
Но тут старик вдруг рассмеялся, смял газету и кинул
ее в корзину для бумаг.
— Знаете, виконт, я вам верю. Безоговорочно, —
удивил меня главный инспектор неожиданным заявлением. — Просто
я слишком хорошо знаю свою дочь. Елизавета-Мария
никогда бы не связалась с подобным...
— Он брезгливо поморщился и откинулся на спинку
высокого кресла. — Неважно! Важно, что с подачи
болтливого рифмоплета пойдут слухи. А этого я так
оставить не могу...
— Главный инспектор! — попытался я оправдаться.
— Речь идет о другой Елизавете-Марии!
Не о вашей дочери! Это простое совпадение!
Но Фридрих фон Нальц только покачал головой,
и до меня вновь долетело дуновение призрачного
жара.
— Виконт! Я могу представить вас в роли тайного
воздыхателя, но никак не в роли
героя-любовника, — с холодной безжалостностью отрезал
старик. — Не опускайтесь до столь откровенной
лжи.
— Мою невесту зовут Елизавета-Мария Никли, она
из Ирландии. Ее родители приходятся родней бабушке
по материнской линии. Я собираюсь представить
ее на завтрашнем балу.
Главный инспектор задумался, будто решая сложную шараду, потом
кивнул.
— Это было бы неплохо, — произнес он медленно
и отстраненно, но сразу яростно сверкнул глазами.
— Только учтите, виконт, если притащите с собой
какую-нибудь дешевую актриску и опозорите мою дочь,
я лично уничтожу вас, лично! Я заставлю вашу кровь
закипеть в жилах и сварю вас заживо!
— Уверяю, главный инспектор, до этого
не дойдет!
— Если стихотворное посвящение и в самом деле
предназначено моей дочери, лучше сознайтесь прямо здесь
и сейчас, — продолжил сиятельный фон Нальц уже абсолютно
спокойно. — В этом случае мне придется вызвать вас
на дуэль, но хоть умрете с достоинством.
И не столь мучительно...
— Не стоит...
— Можете, разумеется, скрыться, но не советую,
не советую. Очень не советую.
— Даже и в мыслях не было!
— Сгиньте с глаз моих, — проскрипел тогда хозяин
кабинета, заканчивая аудиенцию.
Я незамедлительно выскочил в приемную, и воздух там
показался просто ледяным. По спине немедленно заструился
холодный пот, я кое-как успокоил сбившееся дыхание
и спустился на первый этаж, но прежде чем успел
распахнуть входную дверь, меня окликнули.