— Но...
— Молчи! — потребовал Роберт Уайт и принялся
раскуривать трубку. — Рамон! — повысил он голос
после нескольких глубоких затяжек. — У тебя в лупаре
электрическая банка чьего производства?
Ружье с короткими счетверенными стволами десятого калибра
на мануфактуре Хейма и в самом деле снабдили
электрическим воспламенителем патронов, поэтому констебль отчитался
без запинки, лишь мельком взглянув на разборный приклад:
— «Электрического света Эдисона», инспектор!
— Вот видишь, Лео? — укорил меня начальник.
— Запомни на будущее: только «Электрический свет Эдисона»
и ничего кроме, да простит меня Тесла!
Ты понял?
— Понял.
— И кстати, чего ради ты сунулся внутрь,
не дожидаясь остальных?
— Дверь была открыта. Решил разведать обстановку.
— Ну и как, разведал? — нахмурился инспектор,
раздраженно передернул плечами и зашагал со двора.
— Идемте! — позвал он нас, но сразу остановился
и охлопал себя по карманам: — Джимми, где мои
перчатки?
— Не знаю, инспектор, — ответил констебль
и ткнул в бок напарника. — Билли, где перчатки
инспектора?
— А Билли-то здесь при чем? — огрызнулся тот,
озираясь по сторонам.
— Забудьте! — одернул их Роберт Уайт и скрылся
в арке.
Джимми и Билли смерили меня недобрыми взглядами
и поспешили за начальником; я потер поясницу
и поплелся следом, Рамон Миро молча зашагал рядом,
приноравливаясь к моему неровному шагу.
Надо сказать, для каталонца констебль был удивительным молчуном.
Впрочем, каталонцем он являлся лишь по отцу, мать его
происходила из аборигенов Нового Света; не иначе,
темпераментом Рамон пошел в свою краснокожую родню.
Вот и когда из-под ног у нас выскочила перепуганная
крыса, он лишь наподдал ей носком сапога и спокойно
отправился дальше. Я переступил через наваленную
в проходе кучу мусора и пригнул голову, чтобы
не испачкаться о покрытый сажей потолок арки.
Быть высоким далеко не столь привлекательно, как полагают иные
завистливые коротышки, что есть — то есть.
Глухой двор сменился другим, столь же грязным
и неприглядным, из него мы попали в безлюдный
переулок и остановились в ожидании дальнейших
распоряжений инспектора. А тот без всякой спешки выбил
о стену дома курительную трубку, выудил из жилетного
кармана серебряные часы и в глубокой задумчивости поджал
губы.
Пользуясь моментом, я отряхнул от остатков мусора прорезиненный
плащ, затем сложил телескопический электрощуп и достал из
нагрудного кармана очки с круглыми линзами из затемненного стекла.
Нацепил их на нос и только тогда окончательно почувствовал себя в
своей тарелке.