В отличие от инспектора, я не любил привлекать внимание
обывателей выцветшими до противоестественной светлости глазами. А
еще терпеть не мог смотреть собеседнику в глаза. Да и людей не
особо жаловал, если уж на то пошло.
Люди меня обыкновенно раздражали своей бестолковостью.
— Возвращаемся в «Ящик»! — решил тут Роберт
Уайт и, помахивая тростью неровно и даже нервно, зашагал
к ближайшей станции подземки.
Новый Вавилон — удивительный город! Жизнь не замирает в нем ни днем
ни ночью, а прекрасное и ужасное столь тесно сплетаются воедино,
что с ходу и не отличить одно от другого. И никаких стыков, никаких
острых граней, одни лишь оттенки и смазанные полутона.
Старинные дворцы, чья мраморная облицовка давно потемнела из-за
наросшей на стены сажи, соседствуют с новостройками, пока
еще чистенькими, но типовыми и оттого ущербными
изначально. Проспекты, широкие в центре, непонятным образом
теряются в переплетениях кривых улочек окраин. Вековые деревья
императорского парка шелестят густой листвой, но листья эти
сплошь и рядом чахлые и желтые из-за постоянного смога.
Лазурная вода гавани накатывает на берег масляными разводами,
а бескрайнее небо постоянно затянуто клубами дыма
из заводских труб.
И так везде и во всем. Даже гранит площадей
красноватый не в силу природной расцветки камня,
а из-за намертво въевшейся в него крови падших...
Новый Вавилон, столица Второй Империи; одновременно и сердце
государства, и язва, разъедающая его изнутри.
Узенькая улочка с покрытыми копотью стенами домов
и редкими квадратами мутных окон вывела нас
к перекрестку, и впереди замаячили фабричные трубы,
высоченные и увенчанные длинными клубами дыма.
По счастью, сегодня ветер относил выбросы в сторону,
и воздух в пригороде был не столь задымлен, как
обычно.
Вскоре трущобы остались позади, улица расширилась, и стали
попадаться курившиеся зловонием промышленных стоков решетки
ливневой канализации. Дорога пошла под уклон, а через пару
кварталов и вовсе уткнулась в набережную Ярдена.
Серебристую ширь воды там сковывал перекинувшийся с одного
берега на другой железнодорожный мост; неповоротливые буксиры
и баржи казались на фоне его опор игрушечными
корабликами, да и дрейфовавший к порту грузовой
дирижабль размерами в сравнении не поражал.
— Поспешим! — поторопил нас инспектор.