Пошарив рукой по стене рядом с дверью, душистый казанова нащупал
выключатель и щелкнул им. Наверху вспыхнул свет и Алёша застыл
столбом.
На одной из двух кроватей, расположенной по левую от Алексея
сторону, вжавшись в угол, в мелких конвульсиях билась, какая-то до
синевы бледная девица. Её остекленевшие глаза были не меньше, чем
по юбилейному полтиннику, а оба кулака она почти полностью втиснула
себе в рот. Ужас, который сплошным потоком выплескивался из её
выпученных глаз, Вязовскин мог сравнить только с тем, который он
однажды видел в глазах коровы, которую резали в его присутствии.
Они тогда всей семьей, объединившись с четой Либензонов, ездили в
район, запасаться кошерной говядиной по выгодной цене.
Окончательно поняв, что по совокупности причин, интимной
близости с Зинаидой ему теперь уже не видать, несостоявшийся, но
всё еще попукивающий любовник деловито натянул пиджак и принялся
методично собирать по комнате, всё то, что он так опрометчиво
разметал.
Девка, к счастью, все это время никак ему не мешала. Она даже не
шевельнулась ни разу и продолжала молчать, не вынимая кулаков из
своей безразмерной ротовой полости. Только вращала выпученными
глазами и мелко дрожала.
Даже когда Алексей полез под её кровать за авторучкой, она не
посмела пискнуть. Вязовскин уже совсем уверовал, что ему удастся
тихо, по-семейному восстановить все свои убытки, включая монеты
самого небольшого достоинства, когда эта дура завопила так, что он
на какие-то секунды по-настоящему оглох. Не стоило собирать мелочь
с постели этой безумной овцы, успел подумать ароматный
герой-любовник, когда в коридоре захлопали соседские двери.
Вторую ошибку он допустил, когда тактично попытался заткнуть
зинкиной соседке рот. Но лучше бы он этого не делал! Лучше бы она
орала, как прежде. Обошлось бы дешевле. А так всё получилось в два
раза громче и неприятнее. Мало того, эта визжащая сволочь еще и
укусила его за ладонь!
Окончательно расстроившись, гражданин Вязовскин кинулся на выход
с твердым намерением покинуть этот гнусный вертеп и больше никогда
в него не возвращаться. Но едва он отомкнул замок и выскочил за
дверь, то сразу же оказался в окружении жалких, ничтожных личностей
пролетарского вида.
Мужики в семейных трусах и бабы в сорочках и застиранных
халатах, и даже их ублюдочные отпрыски, окружили Алёшу и глядя на
него недобрыми глазами, никак не желали пропускать его к лестнице.
Да что там! Не принимая во внимание страдания Алексея от боли в
прокушенной ладони, ему завернули руки за спину и прижали лицом к
стене. Никакие доводы Вязовскина, включая угрозы, не возымели на
общажное общество никакого вразумляющего действия. Его по-прежнему
грубо прижимали к стене, а пара баб наперегонки кинулись на вахту
вызывать милицию. Милиции Алёше никак не хотелось и он даже
попытался объяснить, что у него у самого среди родни есть очень
большой милицейский начальник. Но его опять никто не хотел слушать.
И даже мерзавка Зинаида, которую он совершенно точно видел в толпе,
к нему не подошла. Вместо этого, она шмыгнула в комнату, да так там
в духоте и просидела, пока не заявились милиционеры.