Сжав в потной руке заветный ключ, брачный свидетель Вязовскин
через три ступеньки рванул к указанной Зинаидой комнате.
Попадающиеся навстречу ему аборигены, испуганно шарахались в
стороны и прижимались к стенам. Его живот разрывался, раздувшись до
невообразимых прежде размеров. Алексея чудовищно пучило.
Трясущимися руками и не с первого раза он попал ключом в
замочную скважину и открыв дверь, стремительно заскочил в комнату.
Дверь за собой он захлопнул. Язычок замка еще не щелкнул, а Алексей
уже дал волю до предела сжатым атмосферам в своем кишечнике.
Получилось громко и продолжительно. Потом, через секунду, еще раз и
также от всей души. Громовержец Вязовскин стоял у порога и блаженно
улыбался в темноту, громко испуская миазмы. Жуткая какофония
продолжалась достаточно долго. Настолько долго, что Алёша уже начал
переживать, что вот-вот вернется Зина, а тут даже у него самого
нестерпимо режет глаза от случившегося катаклизма. Продолжение
романтического вечера оказывалось под угрозой срыва. Осознание
реальности этой угрозы Алексея не радовало. Потому что, избавившись
от лишнего давления в организме, визави Зинаиды вновь был готов к
буйству романтических страстей и поцелуев.
Следует отметить, что дураком Алексей не был. Во всяком случае,
сам он таковым себя не считал. Поэтому сорвал с себя пиджак и начал
его раскручивать над головой вокруг своего грушевидного туловища на
манер вентилятора. Ему резонно подумалось, что таким образом он
сможет хоть как-то рассеять концентрацию выпущенных им удушливых
газов. И, быть может, немного, но тем самым освежит атмосферу в
этой не такой уж большой комнате.
Из раскрученного пиджака, внезапно, звеня и разлетаясь в разные
стороны посыпалось содержимое карманов. Авторучка, ключи от дома,
мелочь и так далее. Алексей ненадолго растерялся. Ему было жалко и
рассыпанных денег, и польской новомодной шариковой авторучки. А
утрата ключей, вообще обещала ему серьезные проблемы с родителями.
Жил он с ними, а мама у Алексея была женщиной очень строгой.
До прихода Зинаиды надо было собрать утраченное имущество и,
если получится, всё-таки попытаться открыть окно. Даже со скидкой
на то, что своё не пахнет, Вязовскин всё же чувствовал некоторую
спёртость воздуха в данном помещении. Глаза его по-прежнему щипало.
Что будет с органами зрения и дыхания у посланной за провиантом
дамы, Алексею даже не хотелось думать.