На закате я чувствовал себя уже вполне способным продолжать
путь, а вот Иштрилл все еще спала. Я даже встревожился немного,
пощупал ей лоб, но жара не было. Я нагрел на почти потухшем костре
воды, растолкал девушку и сунул ей в руки кусок мяса с лепешкой и
флягу с теплой водой. Перекусил сам, дождался, когда оли Лэтеар
закончит ужин, и красноречиво подергал за свой конец цепи. Пора
идти, дескать. Она посмотрела на меня несчастными глазами, но
безропотно поднялась. Вообще путешествие сказалось на ней самым
немилосердным образом. Под глазами появились темные круги, сами
глаза покраснели от недосыпа и поменяли свой жизнерадостный зеленый
цвет на какое-то буроватое недоразумение, одежда помялась и даже
кое-где обтрепалась – это эльфийская ткань, которую не так-то легко
порвать! От аккуратной прически не осталось даже следа, и даже
ярко-рыжие волосы потемнели. Мне даже стало немного совестно, что я
так издеваюсь над ни в чем неповинной в общем-то девушкой.
– Ничего, оли Лэтеар, – подбодрил я ее. – Скоро
мы с вами расстанемся, и вы сможете отдохнуть. Потерпите еще
немного.
Первородная мрачно взглянула на меня, но промолчала. Мы
продолжили путь – все чаще стали снова встречаться мэллорны, стало
теплее. Город был уже близко.
Только большой усталостью можно объяснить тот факт, что ни я, ни
оли Лэтеар не заметили отблесков костра и шума пирушки до того, как
первородные заметили нас. Когда я услышал этот жизнерадостный
хохот, было уже поздно. Что-то в нем было неприятное, а может, я
просто не ждал ничего хорошего от первородных. Я встряхнул головой
и приготовился отойти в темноту, но нас уже заметили.
– Смотри-ка, одинокая девочка со зверушкой! Как в сказке!
Сейчас она подарит поцелуй самому прекрасному из нас! Парни, мы
будем между собой сражаться, выясняя, кто из нас самый
прекрасный?
Навстречу показались трое молодых эльфов, наверное, года на два
моложе, чем я, – ровесники моей спутницы. Судя по не слишком
ровной походке, они были уже изрядно пьяны – не настолько, чтобы
свалиться и уснуть, но достаточно, чтобы считать себя ужасно
остроумными и неотразимыми.
– Я думаю, что все мы здесь одинаково прекрасны, –
ответил один из них. – Так что поцелуй должен достаться
каждому. И почему только поцелуй? Мы же все-таки не в детской
сказке, господа?