Иштрилл покачала головой.
– Я больше не вернусь к отцу. Он не смог защитить мать. Не
захотел. И не станет защищать меня. Мне нечего делать в лесу. Я
хочу найти мать.
В первый момент я аж закашлялся. Неужели она всерьез надеется,
что ее мать еще жива? А потом представил себя на ее месте. Если бы
у меня пропал кто-то… отец. Если бы я знал, что он ушел вот так, в
эту пустыню, и не вернулся… Да, скорее всего, она погибла. И
Иштрилл это знает. Почти не сомневается. Почти. Мне это «почти»
отравляло бы жизнь до тех пор, пока я не убедился бы сам. Лично.
Или хотя бы не попытался. Вот только мне хотя бы есть, куда
возвращаться.
Я не считал себя вправе спрашивать. Не мое это дело. Эта
эльфийка по-прежнему остается врагом. Мы не испытываем друг к другу
добрых чувств, да к тому же я отчасти оказался виноват в том, что
она вынуждена уйти из родного края. Сделал ее изгоем. И все-таки не
удержался.
– А что ты будешь делать потом? Когда найдешь. Или не
найдешь. Свою мать.
Девушка искоса посмотрела на меня.
– Скажи, человек, у тебя есть родные? Кто-нибудь, кого ты
любишь. К кому ты стремишься вернуться. Не потому что должен, а
потому, что тебя ждут?
Я отрицательно покачал головой.
– Но ты все равно хочешь вернуться. Потому что веришь, что
можешь помочь своему народу. А я не хочу помогать своему народу.
Мне не к кому возвращаться. Ты спрашиваешь, что я собираюсь делать.
Я не знаю. Я подумаю об этом после. А пока я буду искать следы
матери. Или те удивительные сокровища, о которых все говорят, но
никто не видел. Мы вместе пройдем пустынные места, вдвоем
безопаснее. А потом разойдемся. Поделим припасы пополам.
– Хорошо. – Я кивнул и поднял рюкзак с водой. Потом
все-таки выдавил: – Прости, что так получилось. Я не люблю
первородных, но ты мне зла не делала. Жаль, что из-за меня тебе
приходится уйти.
– Это произошло бы раньше или позже. Или я стала бы такой,
какой хотел видеть меня отец. Я не хочу становиться такой, какой
хотел видеть меня отец. Так что я должна быть тебе благодарна,
человек. И, наверное, буду благодарна. Когда-нибудь.
Дорога была однообразна. Камни, щебень, кусты. Белесое небо над
головой, ярко-белое солнце и ветер. Правда, иногда встречались
трупы первородных. Первый встретился нам спустя несколько часов
пути. Выглядел он страшно – высохший, но не тронутый тлением. Мы
внимательно осмотрели тело. Эльф умер от того, что кто-то перерезал
ему горло.