Я прополз около тридцати шагов вглубь леса, а дальше стал
двигаться на север, в сторону дороги. Я внимательно оглядывал землю
впереди себя, подолгу замирая на месте, осматривал кроны деревьев,
и прислушивался к окружающим звукам. Несмотря на осень, лесные
жители еще и не думали затихать. Птицы пересвистывались, некоторые
стучали клювом по стволам деревьев, выковыривая насекомых, в общем,
лес жил.
Мы долго думали, каким способом подавать сигналы в том случае,
если мы не видим друг друга, и при этом не выдавать себя? В
результате получилась система сигналов, которую трудно заподозрить
в осмысленности постороннему уху. Недостаток был в том, что таковой
сигнал мы и сами могли легко пропустить. Тот, кто хочет передать
что-нибудь другим членам группы, должен был для начала
прислушаться, какие звуки издает в данный момент окружающая
живность. Мы все долго учились имитировать щебет, свист, стук,
хрюканье и фырканье многих лесных обитателей, так что если рядом с
подающим сообщение чирикает какая-нибудь пичуга, он должен подавать
свой сигнал щебетом именно этой пичуги. Только щебетать нужно было
одну из пяти придуманных мелодий, даже не мелодий, а скорее ритмов.
Мы так старательно затверживали эти мелодии, что теоретически,
услышав, должны были мгновенно вычленить этот ритм из окружающего
птичьего щебета, и понять то, что хочет донести напарник. На деле
понять получалось не всегда, и передающему приходилось повторять
этот самый ритм, пока не получит подтверждения.
Первым врага обнаружил Беар, который полз чуть ближе к опушке, и
ему даже не пришлось повторять сигнал дважды – едва услышав, я
просвистел подтверждение, и такое же подтверждение услышал еще и от
Хамелеона. Первородный был где-то здесь, нужно было найти его и
ждать, когда он решит смениться.
Теперь, зная, что искомый субъект действительно здесь, и Беар
его уже нашел, я удвоил внимание, но все никак не мог его найти. В
конце концов я догадался задрать голову и с удивлением обнаружил,
что в развилке того дерева, к стволу которого я привалился, прямо у
меня над головой, на расстоянии трех человеческих ростов
расположился первородный, который не слишком внимательно
поглядывает на дорогу, просматривающуюся в пятидесяти шагах
севернее. Меня прошиб холодный пот. Как я его не увидел раньше –
загадка. Как получилось, что меня не увидел он – еще большая
загадка и большое везение. Теперь нужно было немного отползти и
укрыться получше – неприятно получится, если спустившись с дерева,
первородный наступит на меня. Нет, я, конечно, сдержусь и кричать
не стану, только это не поможет – все равно ведь за кочку меня не
примешь.