Я не понял, знает ли первородный человеческий язык, но в любом
случае просьбу он понял. Поколебавшись немного, он выпустил уруми.
Мы с Хамелеоном подскочили к нему и начали сковывать. Еще в городе,
зная, что нам, вероятно, придется брать пленника, мы запаслись
двумя парами кандалов, обмотали и даже обшили их материей, чтобы не
звенели. Заставив эльфа опустить руки и наклониться, мы сковали их,
пропустив цепь между ног. Потом вывели его на сухое место, и
сковали ноги. У нас был готов даже кляп, так что вся процедура не
заняла и минуты. Цепь у кандалов на ногах была не слишком длинная,
но шагать все-таки было можно. На этот раз мы не стали обирать
трупы – времени не было. Только собрали их оружие и проверили, что
все они мертвы. Того эльфа, который висел на распрямившемся дереве,
пришлось добивать – и в данном случае это был скорее акт
милосердия. С такими ранами смерть обычно долгая и мучительная. Нам
нужно было срочно возвращаться назад, к лодкам. Нужно было успеть
до того, как вернутся восьмерки противника, отправленные по ложному
следу. Так что нам пришлось бежать, а Беару с Хамелеоном еще и
волочить за собой пленника, который бежать из-за кандалов не мог. Я
задумался было о том, чтобы на время бега не заковывать ему ноги,
но не решился. Слишком опасно, эльф, даже раненый и со скованными
руками, мог сильно осложнить нам жизнь. Он ее и так здорово нам
осложнил, а ведь ему еще нужно было обработать раненую руку, из
которой сейчас торчал болт. И когда он задевал за ветви кустов,
первородный мучительно стонал сквозь кляп. А ведь ему и без того
было ужасно больно, не шевелить раненой рукой, когда она так
скована, было невозможно. Я, в отличие от моих товарищей, бежал
налегке, и все равно не отставать было трудно. Рана на ноге, на
которую я вначале не обратил внимания, давала о себе знать. Я
наскоро перевязал ее, но тут требовалось зашивать, а на это времени
не было. Да и с распоротого лба постоянно сочилась кровь. Выйдя на
берег, мне пришлось спешно заравнивать за нами многочисленные
следы, ведущие к ручью. На этом мы потеряли еще минут пять, так что
в общей сложности с того времени, как восьмерки ушли, прошло уже
более четверти часа.
Мы быстро добежали до стоянки и загрузились в лодку. Идти на
веслах, с привязанной за кормой притопленной посудиной было тяжело,
и я, подтянув ее за веревку к борту, начал спешно вычерпывать воду.
К тому времени, как мы добрались до противоположного берега, работа
была закончена едва ли наполовину. Оставив ту лодку, на которой
плыли, мы окончательно освободили от воды вторую и перебрались в
нее. Мы надеялись, что вернувшиеся не солоно хлебавши первородные
первым делом обратят внимание на приставшую к берегу посудину и
решат, что их пропавшие товарищи уже перебрались. Возможно, тогда
они не сразу найдут следы драки и трупы товарищей, и это даст нам
лишние несколько минут времени. Теперь нужно было замаскировать
оставшуюся лодку. Мы обмазали ее грязью, забросали водорослями,
вывесили на борта ветви и коряги. Не знаю, как это смотрелось со
стороны, но я очень надеялся, что вся эта конструкция походила на
оторвавшуюся от берега кучу валежника. Уложив пленника, мы отогнали
лодку поближе к середине реки и сами тоже улеглись на дно, также
обмазавшись грязью. Теперь предстояло плыть по течению несколько
часов, в надежде убраться из района поисков.