– Беар, Хамелеон, – позвал я шепотом.
Через минуту рядом показался Хамелеон и одними губами
спросил:
– Что? – Лицо у бывшего вора было обеспокоенное – мое
плачевное состояние давно перестало быть секретом для друзей.
– Когда мы сюда ползли, мне показалось, что пахнет
мертвечиной. Или это от меня? – так же тихо ответил я.
– Было такое, – односложно ответил Хамелеон.
– Я сейчас усну, так что двигаться дальше все равно пока не
смогу. – Я понял, что зелье уже действует, говорить мне стало
трудно, мысли путались.
– Ты что, предлагаешь нам оставить тебя здесь? –
удивленно спросил Хамелеон. – Мы скорее этого здесь оставим, а
тебя потащим.
Я собрался с мыслями.
– Нет. Там где-то труп. Несвежий. Принесите, – выдавил
я и потерял сознание.
Когда я очнулся, увидел над собой лицо Беара. Заметив, что я
открыл глаза, он почти нормальным голосом поинтересовался:
– И зачем тебе эта падаль?
Мне пришлось потратить некоторое время на то, чтобы вспомнить, о
какой падали идет речь. Меня по-прежнему колотило – жар никуда не
ушел.
– Там опарыши есть?
– Есть.
– Собери их, пожалуйста, и принеси сюда.
Кое-как приняв полусидячее положение, я подтянул ногу и снова
снял повязку. Нда. Состояние с прошлого раза не слишком улучшилось.
Как я и ожидал.
Рядом снова появился Беар, в горсти, брезгливо отставив ее от
себя подальше, он нес личинок.
– Будь добр, промой их хорошенько в ручье. Только не
передави.
Беар тяжело вздохнул и исчез из моего поля зрения. К тому
времени, как он вернулся, я уже подготовился морально к тому, что
мне предстоит. В этом мире мне не приходилось слышать о таком
способе лечения, а вот в прошлой жизни, на лекциях по истории
медицины, преподаватель как-то упоминал, что опарышей использовали
раньше для того, чтобы чистить раны. Личинки объедали мертвую
плоть, не трогая живой плоти. Тогда этот способ лечения показался
мне варварским, но сейчас выбора не было. Аккуратно вынимая из рук
Беара извивающиеся личинки, я стал подсаживать их в рану, стараясь
затолкать поглубже. Взгляд у Беара стал несчастным и безнадежным.
Кажется, он всерьез решил, что я спятил от боли.
– Я не сошел с ума. У меня нет с собой никаких серьезных
средств от воспаления, – пояснил я. – Как-то не подумал,
что придется столько времени бродить по лесу, будучи раненым. А
опарыши выделяют вещество, растворяющее мертвую плоть, а потом ее
поглощают. Рана остается чистой. Хорошо бы только вытащить их через
день. Наши предки так лечились.