Меня торжественно подвесили за руки на толстом суку одного из
деревьев, что в обилии росли вокруг того гигантского дома, и
торжественная часть праздника на этом закончилась. Некоторые
первородные, среди которых были отец доу Лэтеара с моей будущей
хозяйкой, незаметно покинули площадь. Но большинство осталось.
Первородные откуда-то выкатили множество бочек с вином, прямо на
траве расстелили длинные куски материи, на которые выкладывалась
разнообразная снедь. Говорить тосты у первородных было не принято,
так что все просто ели и пили. И если на еду никто особенно не
налегал, то вино лилось рекой. Откуда-то появились музыканты,
которые тоже не забывали прикладываться к бокалам с вином, заиграла
музыка. Очень быстро веселье перешло в ту стадию, на которой Беар
обычно отправлялся зигзагами (по причине невозможности идти прямо)
в веселый дом. Только тут, видимо, было принято совмещать все этапы
гуляния в одном месте. Когда одни еще сидели возле скатертей, жадно
поглощая вино и мясо, а другие пытались танцевать под ту жуткую
какофонию, которую извлекали из своих инструментов пьяные
музыканты, другие спаривались прямо под ногами у танцующих, причем
не утруждая себя разделением на пары. Когда я заметил, что кое-кому
даже не хватило соображения выбрать себе партнера противоположного
пола, меня стошнило прямо себе на грудь, хотя, казалось бы, что уже
и нечем. Доу Лэтеар уже лежал на спине, раскинув руки и глядя
пустыми глазами в темное небо. А в это время какая-то благородная
эльфийская леди губами безуспешно пыталась заставить некоторую его
часть действовать по назначению. Увлекшись разглядыванием «чудес»
эльфийского торжества, я упустил тот момент, когда чьи-то руки
залезли мне в исподнее и схватили за причинное место. Передо мной,
покачиваясь, стояла голая первородная, с перекошенным от пьянства
лицом, и бормотала:
– Ух, а тут у нас кое-что есть! Я еще не пробовала со
зверюшкой, и это явное упущение!
От омерзения я совсем потерял голову и, не думая о последствиях,
подтянулся на руках и изо всех сил пнул двумя ногами эльфийку. Она
коротко вскрикнула и отлетела куда-то в общую кучу, а я
приготовился умереть, но никто, оказывается, даже не заметил этого
инцидента. Слава богам, больше никого в ту ночь моя повисшая на
веревке персона не заинтересовала. С рассветом выяснилось, что та
эльфийка, которую я пнул, умерла. Наверное, мой удар сломал ей
ребра, она потеряла сознание, а потом ее просто затоптали. Но и
тогда этот факт никого особенно не взволновал. Потому что не одна
она не пережила эту ночь – кого-то тоже затоптали, а один
первородный захлебнулся в бочке с вином.