Со двора в арку заскочил весь
запорошенный мукой Прокоп, сходу начал голосить:
— Ваше бродие! Ваше бродие! Тимура
убило! Бонбой!
Я матернулся и придержал ефрейтора с
ручным пулемётом.
— Здесь подожди, — а сам рванул вслед
за новобранцем через двор к лабазу, внутри которого укрывались от
обстрела бойцы, которым поручили нести дежурство на его крыше.
Черноволосый новобранец оказался
живёхонек, он сидел на покрытых густым слоем мучной пыли половицах
и зажимал руками уши; из-под ладоней сочилась кровь.
Без контузии дело точно не обошлось,
и я приказал Прокопу:
— Веди в подвал, пусть фельдшер
посмотрит!
— Так он же коновал!
— Бегом!
Прокоп помог подняться на ноги своему
товарищу и повёл его через двор к задним дверям торговых рядов.
— И скажи Бирюку, пусть замену
пришлёт! — крикнул я, потом махнул рукой выглянувшему из соседнего
склада бойцу: — Не высовывайся!
Послышался протяжный вой, и я юркнул
в лабаз, но мина пролетела дальше, рванула где-то на улице. Я
спрыгнул с крыльца, очнулся лежащим на земле. Сплюнул заполнившую
рот кровь, поправил съехавшую на глаза каску, неуверенно поднялся
на ноги.
Какого чёрта? Какого чёрта это
было?!
Авиабомба?
Пошатываясь, я оглядел задний двор и
обнаружил, что дальний лабаз частично обрушился, а вместе с ним
рухнуло и несколько секций каменной ограды.
Вот дерьмо! Да нам заряд под стену
заложили!
— Тревога!
Выскочивший из облака пыли нихонец
каске предпочёл налобную повязку с красным кругом на белом фоне и
вроде бы даже был не вооружён, но я сдёрнул с плеча автомат,
вскинул его и… не успев потянуть пальцем спусковой крючок, кинул
львиную долю внутреннего потенциала на создание зоны энергетической
турбулентности. Невысокий паренёк с торчавшими из-под верхней губы
крупными неровными зубами в один неуловимый момент набрал под сотню
миллионов сверхджоулей, и гаркнул:
— Банзай!
Жахнуло! Обнуление потенциала
странного оператора обернулось диким перепадом давления, в доме
гулко ухнуло, вылетели не выбитые до того стёкла, плеснула из
выходившего на задний двор окошка длинная струя крови. Меня
зацепило лишь самым краешком воздействия, но и то будто тараном в
грудь получил, разом потемнело в глазах.
Нихонцу тоже пришлось несладко, он
оступился и упал на колени, упёрся руками в землю, вновь лишился
всякого сходства с оператором, вновь опустел. Из лабаза пальнули,
странный пехотинец дёрнулся и повалился ничком, но на смену ему
пришли ещё двое с такими же налобными повязками, без оружия и
касок. Я попытался крикнуть то ли «тревога!», то ли «огонь!», но в
лёгких не осталось воздуха, потребовалось для начала вдохнуть. Пока
пытался перебороть вызванный атакующим воздействием спазм, от
нихонцев разошлись резкие уколы энергетических помех.