Ледяная вода окатила холодом, вернула к реальности. Моментально
вскинувшись, я попыталась оттолкнуть Ирадия, выбраться из кабинки,
но мужчина держал крепко. Так крепко, что я ощутила другую боль.
Живую. Ту, что напомнила: я тоже жива.
Дышать стало легче. Рваный вдох, еще один и еще. Во все глаза
смотрела на имсита. Его зрачки заволокло сверкающим серебром.
Жестокая маска прилипла к его лицу, губы сжались в тонкую
линию.
Меня трясло? О нет! Это его трясло!
Не отпускал, а я теперь дрожала от холода. Зуб на зуб не
попадал, но противиться сейчас? Увольте!
Из-под душа меня все-таки вытащили. Не спустил с рук даже в
момент, когда брал полотенце, которое на меня накинул. Вернувшись в
комнату, не говорил ни слова. Занял кресло со мной на руках, а я
вдруг отчетливо поняла: ему нужно успокоиться. И на это требовалось
время, которого у нас попросту не было.
Но, что самое странное, посидев в тишине драгоценные минуты,
чувствуя, как мужчина втягивает запах моих волос, и вдыхая
привычный аромат соленого моря и свежесть грозы, успокоилась и я.
Нет, легче не стало, боль не ушла, но истерика явно закончилась.
Или придержалась до лучших времен.
– Итак, – произнес Ирадий глухо. – Я хочу знать, что
случилось.
Хороший вопрос. Очень хороший вопрос, ответ на который должен
был успокоить сверкающего серебром мужчину. У него на коленях я не
чувствовала себя дискомфортно. Хотя нет, не так. Сейчас меня меньше
всего заботило, что я, словно маленькая девочка, сижу у него на
коленях, потому что под этим взглядом, обещающим смерть всем и
каждому, делалось жутко.
– Ничего такого, с чем бы я сама не могла справиться, –
преувеличенно бодро соврала я, попытавшись ответить максимально
уверенно, но голос сел на последнем слове, а потому в подтверждение
своих слов пришлось еще и кивнуть. И еще раз кивнуть, увидев, как
недобро сощурились глаза мужчины. – Честно-честно. Так что там с
формой?
Он мне не поверил. Ирадий мне явно не поверил, но и он, и я
понимали, что времени на извечные препирательства у нас не
остается. Ссадив меня со своих колен в соседнее кресло, мужчина
сложил руки на груди, дабы показать всю степень его веры.
Я же почему-то зацепилась взглядом за обнаженный участок кожи,
который не скрывала распахнутая рубашка. Как-то не замечала раньше,
что мужчина носит цепочку. Не слишком длинную, вроде бы сделанную
из серебра. На эту цепочку очень удобно было смотреть, чтобы не
встречаться с веркомандиром взглядом.