Расслабленность душителя в один миг сменилась хищным
интересом.
– Не знаете, что внутри, так? – даже подался он
вперед, и лишь мелькнувший перед лицом огонек керосиновой
лампы заставил его выпрямиться и отступить.
И впервые свистящий полушепот не отозвался колючим эхом
в моей голове, принуждая к быстрому
и опрометчиво-откровенному ответу.
– А вы? – спросил я, глядя на трепыхавшего
за стеклом огненного мотылька. – Вы знаете?
– Не важно, – ответил малефик, и тени вокруг
него пришли в движение, будто обвивавшие циркача удавы.
Один из призрачных жгутов скользнул к Рамону
и обернулся вокруг его лодыжки; крепыш замер на полушаге,
а направленный на душителя ствол винчестера вдруг
вздрогнул и начал смещаться в мою сторону.
Я с обреченным вздохом снял темные очки, но сияние
глаз нисколько не смутило малефика, он только
рассмеялся:
– И что же вы будете делать, сиятельный? Напугаете
меня до смерти?
– Прихвачу с собой в ад, – ответил я
и небрежным движением скинул лампу на пол.
Стекло немедленно раскололось, керосин разлился по кабинету
и вспыхнул. Пламя вмиг дотянулось до штор, взлетело
к потолку, запалило разбросанные повсюду бумаги, вывернутые
ящики, а потом и мебель.
Рамон отбросил винчестер и сорвал с себя объятый пламенем
плащ, наткнулся на стул и живым факелом покатился
по полу. Меня пожар отрезал от входной двери
и загнал в угол, а вот душитель не потерял
присутствия духа – или же обезумел от страха? –
и ринулся к спасительному выходу напрямик через огненную
стихию.
Я взглянул на хронометр, выжидая загаданную минуту,
но Рамон протянул ко мне руку и умоляюще
прохрипел:
– Перестань!
Решив не испытывать терпение напарника, я снял
с плеча карабин и ударом приклада рассадил боковую стенку
аквариума. Хлынувшая на пол вода в один миг смыла лужицу
горящего керосина, и в кабинете воцарилась непроглядная
темнота.
– Адский пламень! – прошептал Рамон пересохшими губами
и отлип от стены. – Как же больно!
– Молчи! – шикнул я на него, перебежал
к входной двери и выглянул в коридор,
но душителя уже и след простыл. Прислушался –
от густой тишины зазвенело в ушах.
Рамон встал рядом и едва слышно выдохнул:
– Ушел?
– Ушел, – подтвердил я столь же тихо.
Крепыш с облегчением вытер покрытый испариной лоб и без
сил повалился в кресло. Его зацепил лишь малый отголосок
чужого ужаса, но даже так он походил на одну
из бившихся в опустевшем аквариуме рыб.