Да уж, по молодости иногда шалила с пастухом. Ещё бы:
Пастух спит, а зопа гола
Х… стоит как у монгола
И за это я его люблю!
Вот так как-то, придя на дойку и увидев такую картину» во мне
всё помутилося и сердце вдруг забилося», я так и села ему на… Ну Вы
понимаете.
Уединялись ли Ванюша и Маша в камыши потом ещё не раз и как
поладили вечерком Ванюша и Даша можно узнать только из книги
***
Одинокие тётушки охотно инициировали их в мужчины: первый раз
юноша должен заниматься этим с женщиной, а не через рукоблудство,
чтобы почувствовать разницу между натуральностью и паллиативом и
закрепить это в голове.
Первые контакты тогда у нас на селе чаще бывали не на пуховой
перине всю ночь, а кратко, спонтанно, случайно, на природе, в роще
у ручья, в зарослях шиповника, в лебеде, в лопухах, в крапиве, в
хлеву, в сарае, на гумне, на «задах», на сене, на соломе, на сене,
на рогоже, на попоне, на мешках.
И особенно в бане, на печи или на сеновале невзирая на разницу в
возрасте, в габаритах и родственных связях. Плотские разовые романы
случались между крестником и крёстной, воспитанником и няней,
племянником и тёткой, внуком и молодой бабушкой.
Юный ловелас и донжуан, как правило, хвастался потом перед
сверстниками своими подвигами, а его партнёрша-милашка всё
отрицала: всё же была постарше раза в три-четыре и посолиднее в
два-три раза. Разные возрастные и весовые категории, да к тому же
оказывается хоть и дальние, а родственники: сразу три нарушения
общепринятых норм, но это только усиливает взаимное желание, но в
этом как раз и пикантность, и прелесть запретного интима.
Вот Ванюша хвастает: вчера на лугах у речки Нуча всю ночь мою
крестную, бабу Марфушу, «жарил».
Только поутру расстались, кругом помятая трава, камыш шумел,
ветви гнулись, а нам всё нипочём. Главное: всё без слов, без
обещаний, без поцелуев, без предварительных ласк, сразу — только
это и понеслось на всю ночь.
Главное: взаимное притяжение и услаждение и тогда никак не можем
остановиться.
А Марфа всё отрицала: не выдумывай, Ванюша, не было с тобой
ничего, фантазируешь, мал ты ещё для этого, не шалила я с тобой,
тем более всю ночь, ну может потискал он меня по-свойски, позволила
титьки помять, ляжки погладить, дитя ведь, но не решилась я ему
дать, стрёмно и стыдно, а может и грешно как-то с крестником. Но
подруга Антипьевна настаивает и гнёт своё: не скажи, Марфа, чего
тут стыдного и греховного, раз тискает, значит хочет тебя, вон баба
Дуся, тётя Груня и кума Анфиса по секрету мне хвалили Ванюшу: очень
довольны им, в этом деле, говорят, он уже большой мастак, хорошо им
сикель пощекотал, а нравы на селе одобряют, когда это случается с
крестником: кто же еще лишит его невинности, как не крёстная или
няня или тётя, коль ещё молоды и охочи до этого.